Накануне годовщины освящения в 1567 году древнего собора Оршина монастыря святителем Варсонофием, епископом Тверским, состоялась лекция по церковному краеведению.
Монахиня Макария (Заботина) рассказала об авторе первой работы по истории нашего монастыря Николае Михайловиче Коншине, день кончины которого молитвенно почтили совсем недавно — 12 ноября.
Друг Пушкина, поэт, переводчик, устроитель тверской гимназии записан в синодик нашей обители как повествователь о событиях, происходивших в Оршине монастыре в давние XVI-XVII века. Исторические факты он реконструировал на основании найденных в 1846 году при ремонте Вознесенского собора древних богослужебных вещах. Сам научный труд под названием «Оршин монастырь Тверской епархии. Сказание о найденных древних богослужебных вещах» был опубликован в 1847 году сначала в «Московских ведомостях», а затем отдельным изданием в типографии Московского университета.
Ниже приводим текст сообщения монахини Макарии (Заботиной).
* * *
Никола́й Миха́йлович Ко́ншин (10 [21] декабря 1793 — 31 октября [12 ноября] 1859) — русский писатель и историк, переводчик, деятель системы образования (https://ru.wikipedia.org/wiki/Коншин,_Николай_Михайлович).
Николай Михайлович Коншин, дворянин Тверской губернии, родился в 1793 году в Вологде в дворянской семье, закончил Вологодскую гимназию. С 1805 года воспитывался в 1-м кадетском корпусе в Санкт-Петербурге. В 1811 году произведен в прапорщики гвардейской конной артиллерии. Был в 1812 году с конной артиллерией под Смоленском и Брянском, в военных действиях участия не принимал.
(https://ru.wikipedia.org/wiki/Коншин, Николай_Михайлович; http://www.smolensk1812.ru/history/konshin/ Предисловие А. Корсакова).
Спустя годы уже в должности директора московской гимназии Николай Михайлович напишет воспоминания о Смоленске 1812 года. «Воспоминания его о 1812 годе писаны им не для публики, а для его детей. Рассказ его, как участника и очевидца славной эпохи 1812 года, не лишен интереса и местами весьма любопытен, — такой отзыв дал А. Корсаков в журнале «Исторический вестник» за 1884 год, который публиковал записки Н.М. Коншина (Исторический вестник, 1884. – Т. 17. — № 8. – С. 263—286 /
http://www.smolensk1812.ru/history/konshin/).
Интересен начальный эпизод «Записок…»: «В 1811 году мне было 18 лет. В самый праздник Рождества я был произведен в офицеры конной артиллерии, и это были счастливейшие минуты моей жизни. Посмотрите — вон, по набережной Фонтанки, между Измайловским и Обуховым мостами, идет молодой офицер: белые перья красиво развеваются над шляпой, маленькие серебряные шпоры и кавалерийская сабля звучат по оледенелому тротуару… Мороз — но он без шинели, чтобы порисоваться своей тонкой, стройной талией, своей легкой и молодецкой походкой. Молодой офицер в артиллерийском мундире — это я. Я прохожу мимо дома института путей сообщения, при котором стоит часовой, — это первое лицо, которое должно отдать мне воинскую почесть, оказать почет моему званию. Сердце мое забилось: я смотрел на часового, как на вестника будущей моей славы, которому судьбой предопределено преподнести мне первые лавры моего величия. И что же? — часовой равнодушно взглянул на меня и продолжал спокойно ходить, не остановясь даже у будки. Я почувствовал себя неловко: стало быть, думал я, можно не получить даже того, что заслужено, что принадлежит по праву?
Кланяюсь тебе, товарищ! Где бы ни был ты — в инвалидной ли команде, или дома, посреди своих внучат! Кланяюсь памяти твоей, если тебя нет в живых! Ты первый дал урок моему тщеславию, ты первый оборвал мои пустые надежды» …
Дальнейшее повествование наполнено другими жизненными уроками, которыми Николай Михайлович умудрял свою душу.
В 1812 году молодой прапорщик Николай Коншин был в действующей армии под Смоленском, и в день, когда приехал к войскам М.И. Кутузов, и у Бородинского поля, однако встать на ноги и взять оружие в руки он не смог. Обстоятельства сложились вот каким образом.
На исходе августа 1812 года вдвоем с товарищем Николай был отправлен с поручением в Калугу и уже перед возвращением в часть молодые офицеры зашли в трактир, напились чаю. «На беду мою увидал я в окно разносчика с мороженым. Позвав его, я накинулся на это ядовитое лакомство, и, хотя заливал его горячим чаем, тем не менее, через несколько времени я почувствовал себя дурно. Мы отправились в Юхнов. Ни быстрая езда в тряской телеге, ни 40 верст верховой езды рысью, — потому что рота уже выступила, и я догнал ее почти на полпути, — ни диета — ничто не помогло: мне все становилось хуже и хуже и, наконец, горячка совсем свалила меня.
17-го августа мы присоединились к армии. Тут я на минуту опомнился. Выглянув из коляски, куда уложили меня, я спросил: «Где мы?» — «Мы пришли на место», — кто-то отвечал мне. Взглянув кругом, я увидал великолепнейшую картину: среди ночной темноты, на далеком пространстве, горели бивачные огни, по сторонам виднелись два больших зарева. Глаза мои отяжелели; с глубоким вздохом я лег опять в коляске и завернулся в шубу. В этот самый вечер к армии приехал Кутузов.
Со вступлением нашим в район действующих войск, мы не изменяли нашего назначения — запаса, поэтому во все время, как гремела Бородинская битва, у нас брали то оружие, то людей и лошадей и отсылали в те части, где нужно было пополнить убыль. Запасный артиллерийский парк стоял в деревне Псареве, сюда же перевезли и меня. Болезнь моя была в периоде полного развития: ничего не видел, не слышал, не понимал, словом, был в полном бесчувственном состоянии… С 17-го августа я был без памяти, а когда стал приходить в себя, то был уже снег» (https://ru.wikipedia.org/wiki/Коншин,_Николай_Михайлович).
Вот как подвело обыкновенное мороженое храброго воина, выбив его из строя в самые важные для России дни Отечественной войны. Так Николай Михайлович принял ещё один жизненный урок.
В 1814 году офицер Н.М. Коншин участвовал в походе к Варшаве и Кракову, а также при вступлении войск наших в Париж. С перерывом в один год он пробыл на военной службе до 1824 года (https://ru.wikipedia.org/wiki/Коншин,_Николай_Михайлович; http://www.smolensk1812.ru/history/konshin/ Предисловие А. Корсакова).
В 1819 году Нейшлотский пехотный полк, в котором Н.М. Коншин был ротным командиром, стоял в Фридрихсгаме(Финляндия). Осенью в роту Н.М. Коншина был зачислен поэт Е.А. Баратынский. Встреченный приветливо и общим сочувствием, Е.А. Баратынский в ротном командире нашел столько теплого участия, что они остались друзьями на всю жизнь. Николай Михайлович любил литературу, слыл даже «стихотворцем и литератором». Через нового друга он сблизился с А.А. Дельвигом. Как член вольного общества любителей российской словесности Н.М. Коншин вошел в приятельские отношения и с другими молодыми литераторами того времени.
Каковы были эти отношения можно видеть из статьи Лонгинова: «Весною 1821 года Баратынский прибыл в Петербург вместе со своим полком, который пришел туда для занятия караулов на время пребывания гвардии в лагере. Баратынский поселился вместе с Дельвигом; они жили в кругу общих друзей: Эртеля, Плетнева, Коншина, князя Эристова, Болтина и проч. Жизнь их была веселая, беспечная, оживленная дружескими беседами, юношескими похождениями, поэтическими подробностями, сохраненными в стихотворениях, по большей части рукописных, в которых так ярко блестят радужные цвета, облекающие собою и незначительные события, когда они порождены молодостью, искренностью и изяществом чувств и мыслей. Баратынский считал это время едва ли не лучшим в своей юности» (Лонгинов. «Е. А. Баратынский и его сочинения» / «Русск. Арх.» 1667 года, N. 2, 254)
Н.М. Коншин был замечательным, деятельным переводчиком. В 1822 и 1823 г. в «Соревнователе просвещения и благотворения» он поместил два переводных с французского отрывка из Робертсоновой «Истории Карла V». В 1823 г. напечатан был его перевод обширного сочинения, «Царствование Карла Великого, короля французского, императора западного», за который он был награжден от Государя императора Александра I бриллиантовым перстнем (https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/russkij-biograficheskij-slovar-tom-9/193).
В свое время Н.М. Коншин был известен следующими произведениями: «Владетель волшебного хрусталика» (аллегорическая сказка в стихах, 1825 года); в 1830 годах альманах «Царское Село», с портретом Дельвига, изданный вместе с бароном А. Розеном; «Две повести» («Тайна» 1833 года и «Густав Верт» 1834 года); в 1834 г. — трёхтомный роман «Граф Обоянский или Смоленск в 1812 году», в котором можно подметить зачатки исторического направления, развитого несколько позже И.И. Лажечниковым и др. Н.М. Коншин печатал стихотворения в «Москвитянине» 1842 года, «Маяке» 1840 и 1841 годах, «Благонамеренном», «Соревнователе просвещения и благотворения», «Новостях литературы», «Полярная звезда», «Славянине» и «Мнемозине» (https://proza.ru/2015/09/06/733https://proza.ru/2015/09/06/733; http://www.smolensk1812.ru/history/konshin/ Предисловие А. Корсакова).
В начале 1830-х годов Н.М. Коншин поступил на должность правителя дел к управлявшему царскосельским дворцовым правлением — генералу от артиллерии Захаржевскому и исполнял эту службу около 10 лет (http://www.smolensk1812.ru/history/konshin/ Предисловие А. Корсакова). Во время жизни в Царском Селе Н.М. Коншин сблизился с А.С. Пушкиным (часто с ним встречался) и членами так называемого Пушкинского кружка. Он вёл переписку с историком Михаилом Погодиным, поэтом Николаем Языковым, издателем и поэтом Петром Плетнёвым. В 1830 году Н.М. Коншин подготовил и издал большой альманах «Царское Село», куда вошли 42 стихотворения А.С. Пушкина, А.А. Дельвига, Е.А. Баратынского, Фёдора Глинки, Е.Ф. Розена, его самого и других поэтов, а также шесть повестей и романов. В числе произведений Николая Михайловича Коншина — мемуарные заметки о А.А. Дельвиге, В.А. Жуковском и Е.А. Баратынском, с его слов записаны рассказы о А.С. Пушкине и И.А. Крылове. (https://tvernews.ru/news/277430/).
В 1837 году по ходатайству А.С. Пушкина Николай Коншин был назначен директором училищ Тверской губернии. Сохранилось письмо А.С. Пушкина, написанное Н.М. Коншину в конце декабря 1836 года, всего за месяц до дуэли: «Письмо Ваше очень обрадовало меня, любезный и почтенный Николай Михайлович, как знак, что Вы не забыли ещё меня. Докладную записку сегодня же пущу в дело. Жуковского увижу и сдам ему Вас с рук на руки. С Уваровым — увы! — я не в таких дружеских сношениях; но Жуковский, надеюсь, всё уладит. Заняв место Лажечникова, не займетесь ли Вы, по примеру Вашего предшественника, и романами? а куда бы хорошо! Всё-таки Вы меня забыли, хоть наконец и вспомнили. И я позволяю себе дружески Вам за то попенять». Н.М. Коншин не знал тогдашних обстоятельств жизни Пушкина и заехал к нему утром 27 января, в самый день дуэли (https://tvernews.ru/news/277430/).
Офицер, чиновник, литератор Николай Коншин впервые приехал в Тверь в августе 1824 года, на родину своей невесты Авдотьи Яковлевны Васильевой, где состоялось венчание. Затем служил в Тверской казенной палате, был записан в родословную книгу тверского дворянства. Государственная служба переместила его в 1827 году в Царское Село, и в Тверь он вернулся, причём надолго, десять лет спустя (https://tvernews.ru/news/277430/).
С конца 1830-х гг. поддерживал «тесные связи с близким Пушкину семейством Вульфов – своих соседей по тверскому имению. В архиве Вульфов сохранились его неизданные письма и стихи». Елизавета Петровна Вульф осенью 1837 года сообщала брату Алексею: «В Тверском собрании… познакомились с почтенным семейством Коншиных, из коих Николай Михайлович, теперешний директор гимназии, человек умный, добрый, любящий поэзию». Н.М. Коншин установил и поддерживал отношения с этой семьёй, в архиве Вульфов сохранились его неизданные письма и стихи. Описание дороги в Берново к друзьям мы встречаем в стихотворном обращении Н.М. Коншина к Елизавете Петровне и её детям Никите Петровичу и Екатерине Петровне — «Первая поездка к вам» (1838) (https://tvernews.ru/news/277430/; https://vk.com/wall258417981_683).
«…Всё беды без промежутка,
Рвы и реки на пути,
И от Медного не шутка
До Бернова довезти!
На извилистых дорожках
Ни приметы, ни версты;
То грозят на курьих ножках
Допотопные мосты,
То пугает бес лукавый
Быть под горку на боку,
То по горло переправой
Вас потешит чрез реку;
Мнишь: аминь дороге тряской,
Цель сердечная близка, —
Глядь – опять перед коляской
Змеем кинулась река,
За деревней, с гору ростом,
Лег горбатый домовой,
Вдоль дороги черным мостом
Перегнулся над рекой;
Страх! Опять по шею в воду
Прямо кинешь лошадей,
Бьешься час, не зная броду,
В гору выедешь, и с ней
Наконец блеснет желанный,
Мирным стражем ваших мест,
Колокольни деревянной
На вечернем небе крест…»
Николай Михайлович был знаком со многими видными современниками, проездом или длительным пребыванием соприкоснувшимися с Тверской землей (https://vk.com/wall258417981_683).
С переездом в 1837 году в Тверь Николай Михайлович Коншин усердно занялся историей тверской земли. В 1840 году он напечатал в журнале «Маяк» статью «Взгляд на древнюю Тверь», написанную в основном по Н.М. Карамзину (https://tvernews.ru/news/277430/).
«Безымянным памятником древности явилась перед глазами моими Тверь. Все, освящённое историей, стёрто с лица её; время не пощадило ни зданий великокняжеских, ни знамён Батыевых, некогда здесь развивавшихся, ни гробниц, в которых улеглись и побеждённые, и победители. Всё пусто, всё ново; только одна святыня уцелела в Твери: здесь покоится благодатию Неба сохранённое тело мученика князя, зарезанного у ног Татарина, властелина России; да уцелело ещё имя города» (Взгляд на Древнюю Тверь, с. 26-27).
С особенно глубоким чувством передаёт Николай Михайлович повествование о великом отечестволюбце – Тверском князе Михаиле. Показывает беспримерное его мужество, бесстрашие в Бортеневской битве с московскими дружинами князя Юрия, внезапно напавшими на тверские земли: «Благословенный епископом и народом… князь Тверский искал победы или смерти; шлем и латы его были обстреляны и обсечены; он вторгался в ряды неприятелей, гневный и беспощадный. Тверитяне дрались как львы». Князь Георгий был сбит с поля и скрылся, но юная супруга его (мусульманка Кончака) досталась в тверской плен. Испуганная от кровавых видов сражения, она «полумёртвая привезена в Тверь, и на руках благочестивого Михаила, убеждённая им к принятию святой веры, скончалась христианкою под именем Агафии (по-гречески любовь)». Величает Николай Михайлович неисповедимые судьбы Божии и призывает поклониться праху юной Агафии – это внучка Чингисхана! (Взгляд на Древнюю Тверь, с. 33-34).
Перечисляя события Тверской истории, Николай Михайлович упоминает о частых пожарах, опустошавших город в XVIII веке, и о милости императрицы Екатерины II после сильнейшего пожара в 1763 году, приславшей на отстройку Твери 200 тысяч рублей. Упоминает о частых наводнениях от разлива весенних вод Волги, когда вода врывалась даже в крепость. Особенно дорога для нас, потомков, похвала благодетельным тверским купцам братьям Матвею и Алексею Арефьевым, которые в 1733-1734 годах во время обрушившегося на Тверскую область голода братски разделили своё состояние с неимущими (Взгляд на Древнюю Тверь, с. 39).
Заканчивается «Взгляд на древнюю Тверь» отрадным событием для всех земляков. «В 1767 году возобновленная и украшенная Тверь осчастливлена была прибытием Императрицы Екатерины II; отсюда началось Высочайшее путешествие для обозрения приволжских стран» (Взгляд на Древнюю Тверь, с. 40).
Отправление по Волге было выбрано с учётом весеннего половодья – 13 мая. В этот день праздновалось Преполовение Пятидесятницы. Вот как пишет Н.М. Коншин: «Второго мая, в день Преполовения, тверитяне узрели Матерь отечества, свою священнейшую благодетельницу, молящуюся вместе с ними у алтаря, и на водах Волги, освящаемых церковью» (Взгляд на Древнюю Тверь, с. 40).
Императрица выехала из Москвы 9 мая и 10 мая прибыла в Тверь. Для этого «шествия» Екатерины II и придворных вельмож было приготовлено 300 «дорожных колясок» и большое количество лошадей. На каждой станции, где предполагались остановки императрицы, Ямская контора разместилась по 75 лошадей для смены. Участников путешествия было 1150 человек. К приезду императрицы на тверской верфи была полностью закончена постройка судов флотилии. Завершены работы по отделке Императорского путевого дворца (https://ru.wikipedia.org/wiki/Путешествие_Екатерины_II_по_Волге).
Дворец строился с 1764 по 1766 год. Главный вход в Императорский Путевой дворец находился со стороны реки Волги. Перед ним был разбит парадный подъездной двор. В центре общественного сада была возведена аркада.
В западном крыле размещался Екатерининский храм и библиотека, в восточном – покои Императрицы. Над южным входом со стороны Спасо-Преображенского собора устроен аттик с гербовым щитом и двумя фигурами, символизирующими Волгу и Россию.
Над главной лестницей был устроен световой фонарь. Всего во дворце 40 залов: гербовый зал, парадный двусветный зал, малиновая галерея, голубая гостиная, розовая гостиная, «Карамзинский» зал и др.
Путешествие Екатерины II со свитой имело целью ознакомление с состоянием дел в Поволжье. Плавание началось в Твери шло до Синбирска по Волге на эскадре пассажирских и транспортных судов, преимущественно гребных. Водное путешествие длилось с 13 мая по 16 июня 1767 года, включало посещение городов, монастырей и достопримечательных мест (https://ru.wikipedia.org/wiki/Путешествие_Екатерины_II_по_Волге).
Императорская галера «Тверь» так же, как и другие галеры, построенные в Твери («Волга», «Ярославль» и «Казань»), бережно хранились, затем за ветхостью были разобраны. Только галеру «Тверь» император Александр I повелел «хранить, не переменяя того вида, какой она имела во время Высочайшего путешествия…», и она стала считаться историческим памятником. В наше время макет галеры выставляется в Национальном музее Республики Татарстан. Памятник ей установлен на Петербургской улице в 2005 году. Предложено создать копию галеры по сохранившимся чертежам (https://ru.wikipedia.org/wiki/Путешествие_Екатерины_II_по_Волге).
Исторические записки Н.М. Коншина продолжились в 1847 году, когда была напечатана в «Московских ведомостях» и отдельным изданием работу «Оршин монастырь Тверской епархии. Сказание о найденных древних богослужебных вещах» (https://tvernews.ru/news/277430/).
Николай Михайлович проникновенно и детально описывает тайну в то время Заштатного Оршина монастыря с каменной громадной церковью. Он пишет: «В туземцах передаётся исстари благоговейное уважение к этому священному месту… Пустынный храм Оршинский, свидетель жизни многих поколений, стоит уединённым сторожем среди безыменных могил…» Два упоминания лишь открыты были временем: в 1613 году архимандрит сего монастыря Иосиф стал Выборным из Твери и подписал знаменитый Государственный акт – Грамоту об избрании на царство Михаила Феодоровича; второе упоминание – Дозорные книги Тверского уезда, передающие «ужасную картину опустошения, в каком находился несчастный край при вступлении на Престол Дома Романовых». Приводятся описания тридцати деревень и четырёх сёл, находившихся в древней собственности Обители Оршинской, все факты одинаковы: деревни
«стоят пусты; запустели от литовского разорения и от казаков; и крестьяне того села и деревень побиты, а иные разбрелись безвестно. Пашня вся лежит впусте, перелогом и лесом поросла». В живых упомянуты лишь поп Митрофан в селе Юрьевском да два крестьянина Фёдор и Артемий из села Лисицы.
Запустение продолжалось и разрасталось в течение двух с лишним веков, но в сентябре 1846 года «неожиданно проговорила сама за себя безмолвная обитель и возвестила нам тайны свои».
Николай Михайлович далее повествует о Преосвященнейшем Архиепископе Григории, который, «нередко посещая монастырь Оршин и давно скорбя о крайней обветшалости церковного иконостаса, приказал составить проект для нового… и вместе с тем приказал упразднить старинный полурассыпавшийся кирпичный пол и сделать деревянный… вынуть из-под кирпича земли на три четверти аршина».
Здесь и открылась тайна. Когда разбирали кирпич и выносили песчаную насыпь, то в алтаре у самой двери между Жертвенником и Престолом «под заступами рабочих зазвенело, и к Настоятелю… начали подавать из песка одну за другой следующие серебряные Богослужебные вещи, совершенно новые: Потир, Дискос, Звездицу, три блюда (одной величины с Дискосом), лжицу, крест, кадило и две иконы в позолоченных окладах». Когда сняли срачицу с ветхого Престола, «нашли три старинные Антиминса, уложенные один на другой в нарочно вырезанном на доске углублении».
Сопоставив найденные сокровища с историческими событиями прошлых веков, Николай Михайлович приводит выводы, открывающие величие христианского подвига насельников и настоятеля древней обители.
Прежде всего антиминс первого освящения 1567 года свидетельствовал, что это было не первое освящение храма: в 1565 году наступило время ужасов и казней, царь учредил опричников. Подтверждение тому, что храм стоял и ранее 1567 года, было найдено в надписи на надгробной плите, лежавшей против алтаря, Инока Феодосия 7050 (1542) года.
Далее Антиминс говорил, что освящение храма совершал Тверской епископ Варсонофий. На Тверской земле не уцелело ни одного храма, где священнодействовал угодник Божий, все храмы позднейшего времени. «Итак, открытие сего Антиминса есть как бы новое, Богом ниспосланное тверитянам благословение: они могут поклоняться пред тем самым алтарём, где за 280 лет пред сим стояли стопы бывшаго их Святителя, Чудотворца Варсонофия и возносились к небу святыя молитвы его».
Также на Антиминсе сказано «строением Архимандрита Геннадия», следовательно, Обитель издревле управлялась архимандритами и была выше по степени знаменитого Калязинского монастыря, который в то время был Игуменством.
Второй Антиминс освящения показывает, что до 1610 года Богослужение в Оршине монастыре не прерывалось никаким несчастным событием. Однако в стране происходили чрезвычайные события: в 1604 году явился Самозванец Лжедмитрий I и в 1605 году занял Москву, а в 1606 году был убит. Смуты продолжали кипеть: объявился Тушинский вор Лжедмитрий II и терзал не только окрестности Москвы, но и всё государство. Патриарх Гермоген писал: «По осени (1606 года)… приходили те богоотступники и разбойники… ко граду Твери; и в Тверском уезде служивых и всяких людей привели ко кресту сильно…велят целовать крест мёртвому злодею… Сказывают его проклятого жива». Беспримерным во всей Российской Истории мужеством блаженного Тверского Архиепископа Феоктиста мятежники были выгнаны из Твери. В 1609 году князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский приступил к Твери, «и Литовских людей многих побили, и потоптали их, и побивали по большой по Московской да по Осиповской дороге…» Победы князя Скопина-Шуйского очистили Тверской край, и как видно из второго Антиминса, понадобилось освящение Оршинского храма, несомненно святотатцами осквернённого.
Вслед за тем вновь разгорелась смута – кровавое трёхлетие междуцарствия. Шайки бродяг с огнём и мечом опустошали страну. Мятежные толпы под предводительством Плещеева затопили Тверскую область. Они подступали к Твери по большой дороге, вблизи которой стоит монастырь. К этому времени должно отнести новое осквернение храма Оршинского, что доказывает третий Антиминс 1613 года.
Далее Николай Михайлович Коншин раскрывает для нас подвиг архимандрита Феодосия с братией. В 1606 — 1609 годах архимандрит Феодосий, желая укрыть Богослужебные вещи от «разбойников и сквернителей», схоронил сокровище под помостом святого алтаря и отверстие заложил. То, что святые предметы были укрыты наспех, показывает отсутствие на них всякого покрова, и, следовательно, опасность для обители явилась неожиданно. Одному архимандриту без помощи братии невозможно было так быстро спрятать тайник, и очевидно, что все погибли от нападения, поскольку в 1610 году в обители уже другой архимандрит и тайна о сокровище была неизвестной долгое время.
Н.М. Коншин пишет: «Унесшие с собою в землю тайну свою погибшие Архимандрит и братия, без всякого сомнения, оставались верными присяге своей, Богу и Царю данной, и за то погибли мученически».
Николай Михайлович также обращает внимание на замечательную ценность третьего Антиминса не только для нас, но и для всей России. Он подписан в первый день вступления на престол Благословенного Дома Романовых. 14 марта царь Михаил Феодорович принял посох, а 15 марта выдан третий найденный Антиминс.
Н.М. Коншин с 1937 года и до конца своей жизни исполнял службу по министерству народного просвещения. На посту директора народных училищ Тверской губернии и Тверской мужской гимназии Н.М. Коншин провёл более двенадцати лет (с мая 1837 и до августа 1849 года).
Еще при Екатерине II в 1786 году в Твери было открыто Главное народное училище, преобразованное в 1804-м в мужскую гимназию, которая первоначально располагалась на Полуциркульной площади (ныне ул. Советская, 42; площадь князя Михаила Тверского). При Николае Михайловиче было начато строительство нового здания гимназии (ныне главный корпус Тверской государственной медицинской академии) (https://litmap.tverlib.ru/litmaptver_00_02_konshin.htm).
Первоначально обучение в гимназии было доступно для всех сословий, кроме крепостных; срок обучения — 4 года. С 1828 года в гимназии учились главным образом дети дворян, чиновников и интеллигенции; срок обучения — 7 лет, а с 1871 — 8 лет. В 1836—1856 годах при гимназии существовал Благородный пансион для детей дворян.
Гимназический комплекс зданий был выстроен в стиле позднего классицизма. Главный корпус, вытянутый вдоль улицы, находится на некотором расстоянии от ограды, соединяющей два флигеля. Благодаря высокому полуподвалу трёхэтажное здание кажется четырехэтажным. На 1-м этаже были размещены: приёмная, столовая, квартиры директора и учителей, канцелярия, рисовальный класс, больница; на 2-м этаже находились учебные классы и актовый зал; на 3-м этаже — физический кабинет, библиотека, зал на 500 слушателей для народных чтений с «волшебным фонарем» и церковь преподобного Макария Калязинского, освященная 15 сентября 1859 года архимандритом Платоном.
В полуподвальном этаже находились пекарня, баня, прачечная, комнаты для хранения продуктов; а также была установлена паровая машина, с помощью которой подавалась вода на верхние этажи. В главном корпусе доныне сохранилась литая чугунная центральная лестница.
Среди выдающихся выпускников, которые учились при директоре Н.М. Коншине: Павел Бакунин (1839), Тертий Филиппов (1844), Нил Попов (золотая медаль — 1850).
Из Твери Николай Михайлович был переведён в 1849 году директором вновь открытой 4-й московской гимназии, а через год назначен директором Демидовского юридического лицея в Ярославле, заняв одновременно должность директора училищ Ярославской губернии. Прослужа здесь шесть лет, он вышел в отставку. Что касается преподавания, то Николай Михайлович требовал фактичности, не любил никаких мудрствований и ставил главной целью всех наук — «прославление Творца вселенной» (https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/russkij-biograficheskij-slovar-tom-9/19).
В 1859 году новое назначение — главным инспектором училищ Западной Сибири. Однако 12 ноября 1859 года в возрасте 65 лет Николай Михайлович скончался в Омске, не успев вступить в должность главного инспектора (https://tvernews.ru/news/277430/; http://www.smolensk1812.ru/history/konshin/ Предисловие А. Корсакова). Похоронен в ограде Пророко-Ильинской церкви города Омска (к сожалению, захоронение не сохранилось) (https://ru.wikipedia.org/wiki/Коншин,_Николай_Михайлович).
Память об истинном патриоте, близком нашем соотечественнике Николае Михайловиче Коншином прошла сквозь века Российской истории. Низко кланяются его памяти преемники тех иноков Оршиной обители, чей христианский подвиг он воспел во славу Божию.