8 декабря, в дни, когда приближается торжественная дата 80-летия освобождения Калинина от немецко-фашистских захватчиков, для сестер, преподавателей и воспитанниц Детского центра «Родник» были проведены занятия по церковному краеведению. Преподаватель Детского центра монахиня Макария (Заботина) подготовили сообщение о военных действиях возле нашего монастыря.
Даже опустошенные и оскверненные монастыри сохраняла благодать подвижников, которые подвизались там на протяжении столетий. Таким примером является Вознесенский Оршин женский монастырь. На его территории в конце ноября-начале декабря 1941 г. 5 стрелковая дивизия удерживала рубеж по левому берегу Волги, не допуская переправы противника. По официальным данным, во время боя, названного «Ледовым побоищем», наши войска «не потеряли ни одного человека, не получили ни одного ранения и не упустили ни одной цели», потери же фашистов составляли более семисот убитых и тяжелораненых.
Основой для доклада «Ледовое побоище» у стен древнего монастыря (ноябрь 1941 года)» послужила книга «На правом фланге Московской битвы» (Сост. М. Я. Майстровский. — Тверь: Московский рабочий, 1991).
Ниже приводим в сокращении текст сообщения монахини Макарии (Заботиной).
* * *
Первая половина декабря для нас овеяна священной памятью кровавых сражений Великой Отечественной войны на территории Тверской области и самого города Калинина (ныне Тверь). Это были начальные дни коренного перелома в ходе войны: от вынужденного отступления к стремительному освобождению нашей страны от лютого врага.
Участники боевых действий на территории нашей области – фронтовики – составили воспоминания о «злой осени» 1941 года, об отчаянных схватках «всем смертям назло», о невыразимой цене, которой досталась нам победа. Одна из таких книг-мемуаров – «На правом фланге Московской битвы» (Сост. М. Я. Майстровский. — Тверь: Московский рабочий, 1991. 352 с.: ил.). В ней мы находим свидетельства о военных действиях и в окрестностях нашего монастыря.
Летом и осенью 1941 года немецко-фашистские войска стремительно наступали, многократно превосходя наши силы в личном составе и боевой технике. Уже через десять дней после начала войны боевые действия развернулись на территории Калининской области. Для захвата стратегически важного города Калинина гитлеровское командование выделило до трети тех военных сил, которым предстояло затем взять и нашу столицу Москву.
Положение на Калининском фронте в октябре 1941 года складывалось критическое, наши войска продолжали отступление. 14 октября были взяты города Ржев и Калинин. Враг рвался на Московское шоссе, наши части героическими усилиями сдерживали его.
14 октября фашисты вошли в Калинин. Наши войска тяжело переживали это поражение, задавая себе один и тот же вопрос: неужели у нас нет сил и решимости остановить обнаглевшего врага? Наше командование принимало все возможные меры. 17 октября Ставка создала Калининский фронт.
Всю вторую половину октября под Калинином шли упорные бои. Удары врага сменялись сильными контрударами советских войск.
В середине ноября немецкая звуковая установка на переднем крае объявила во всеуслышание о готовящемся наступлении в районе Калинина. Озлобленные проведенным на Красной площади парадом, они бравировали своей мощью и непобедимостью.
Был взят поселок Эммаус, немцы двинулись на левый берег Волги к древнему монастырю. Генерал-майор В.Р. Вашкевич, оценив угрожающее положение для дивизии, принял решение отойти за Волгу и закрепиться там.
И здесь произошло чудо: полуразрушенная обитель стала неприступной для врага. Воспоминания об этом сражении, получившем название «Ледовое побоище», оставил комиссар 5-ой стрелковой дивизии генерал-майор П.В. Севастьянов:
«С именем Вашкевича связан у меня в памяти последний этап, точнее, последний день нашего отступления в 1941 году, завершившийся эпизодом, вошедшим в историю 5-й дивизии под названием «Ледовое побоище». Ночью полки перешли по льду на левый берег Волги. Здесь, в десяти километрах от Калинина, стоял древний и давно, видимо, заброшенный монастырь с длиннейшим каменным забором, тянувшимся вдоль высокого берега. Монастырь оказался в центре обороны дивизии, и его занял наш всегдашний «коренник» — 190-й полк. В темных залах и кельях гулял ледяной ветер, на полу из крепких плит лежал занесенный в разбитые окна снег. Бойцы легли спать на снег вповалку, не зажигая костров. Вашкевич строго-настрого приказал не подавать никаких признаков жизни, чтобы у немцев создалось впечатление: монастырь пуст, а дивизия ушла далеко за Волгу.
— Не может быть, — сказал он мне, — чтобы фашисты обошли монастырь стороной. Он у них, как зуб, торчит. И пока они его не обследуют, через Волгу не пойдут.
Утром с высокой монастырской стены мы с Вашкевичем рассматривали бескрайнюю белую равнину с разбросанными по ней кое-где маленькими деревеньками, уже занятыми врагом. Едва поднялось тусклое зимнее солнце, как от ближней деревеньки отделилась и направилась к нам черная колонна людей с машинами. Спустя час колонна подошла к берегу и рассыпалась вдоль него. Автомашины оказались с насосными установками, — должно быть, немцы намеревались наращивать лед реки для прохода танков и тяжелых орудий.
Монастырь не подавал признаков жизни. В бойницах и между зубцами стены застыли пулеметчики и стрелки.
Продолжая наблюдение, мы заметили вторую колонну — около двух батальонов. Вот она спустилась на лед и двинулась к середине реки. Наш берег молчал как вымерший. Оккупанты шли плотно сомкнутыми рядами, с оружием за спиной на ремне, громко разговаривая и смеясь, временами поглядывая в нашу сторону. И разговоры, и смех звучали гулко в морозном воздухе. Должно быть, вчерашняя победа была основательно обмыта.
Но вот солдаты достигли середины реки, они все в секторе нашего обстрела, как на ладони.
— Огонь! — подал команду Вашкевич.
Этот бой был самым коротким из всех, какие я помню, и самым успешным. Мы не потеряли ни одного человека, не получили ни одного ранения и не упустили ни одной цели. При первом ружейном залпе и пулеметных очередях немецкая колонна мгновенно остановилась, затем с воплями и стонами рассыпалась по льду. Тогда наши артиллеристы выкатили орудия на берег для стрельбы прямой наводкой. Под градом пуль и снарядов гитлеровцы заметались, стали беспорядочно палить, затем бросились к противоположному берегу. Но пулеметы и пушки уже замкнули огнем этот смертельный четырехугольник.
Когда бой закончился, мы вышли на берег. На протяжении полутора километров лед был красным от крови и усеян трупами и тяжелоранеными. Их насчитали около семисот.
Так закончился для 5-й дивизии долгий путь отступления — от берегов Немана к берегам Волги. После «Ледового побоища» немцы на нашем участке уже не предпринимали попыток наступать».
Восьмидневные бои непосредственно за город Калинин (13–21 октября) и почти двухмесячные активные боевые действия на калининском операционном направлении сковали шестнадцать дивизий врага и не позволили перебросить их на московское направление. Противник не только отказался от попыток наступать на север, но и перешел к обороне на всем Калининском фронте. Нам удалось сковать вражескую армию в критический период битвы под Москвой
С утра 6 декабря наступление возобновилось по всему фронту. Очистили от врага на правом берегу Волги совхоз Власьево, деревню Пасынково и повели бой за Никифоровку. В повторном сражении за Эммаус дело дошло до рукопашной схватки, в которой было уничтожено до ста фашистов.
П.К. Случевский, генерал-майор инженерных войск, начальник инженерных войск 31-й армии вспоминает: «С началом нашего наступления саперам предстояло переправить войска и боевую технику через Волгу на противоположный берег, где проходил передний край обороны противника. Толщина льда на реке — 20 сантиметров. Нужно было усилить его для переправы боевой техники. Ширина реки — 350–400 метров… Для тяжелой артиллерии нужно было устроить две переправы — в Поддубье и Оршине усилением льда бревнами…
Генерал-майор Юшкевич заявил: «Танки нам очень нужны в бою, а отсутствие опыта переправы танков по слабому льду не должно служить преградой. Танки надо переправить, не считаясь с риском».
Утром 5 декабря определилась главная трудность: как обеспечить своевременную доставку лесоматериалов из леса к месту переправы. И тогда сами саперы предложили подавать бревна к реке вручную — живым конвейером. Солдатская сметка вновь не подвела: лесоматериал был подан к реке досрочно. Всю ночь продолжалась работа на реке. Ни сильный мороз, ни пронизывающий ветер, ни рвущиеся мины врага, сеявшие смерть, — ничто не могло остановить людей. Для переправы послужили и разобранные монастырские строения – бревенчатые келейные корпуса.
На рассвете 6 декабря переправа для танков была готова. В глазах измученных саперов светилась радость от сознания, что их тяжелый труд, наконец, увенчался успехом.
Но, к сожалению, эта радость оказалась преждевременной. Налетела группа легких бомбардировщиков противника, и прямым попаданием бомб переправа была разрушена. Вновь пришлось все начинать заново, а люди едва стояли на ногах. Но воля к победе взяла верх над физической усталостью. Коммунисты возглавили ночную боевую работу. К утру 7 декабря новая переправа была готова. К 9 часам утра к реке подошли танки 143-го танкового батальона. Все волновались — и саперы, и танкисты — в ожидании, все ли обойдется благополучно.
После тщательного инструктажа механиков-водителей первый танк начал движение.
Мне пришлось шагать впереди первого танка и непосредственно наблюдать, как будет вести себя лед и конструкция верхнего строения. Эта было и большой моральной поддержкой механику-водителю, которому пришлось первым двигаться по неизведанному и опасному пути.
К великой радости, и лед, и конструкция верхнего строения вели себя отлично, и первый танк благополучно вышел на противоположный берег реки. Один за другим все танки 143-го танкового батальона успешно завершили свой путь через Волгу и вскоре вступили в бой за Эммаус (П.К. Случевский. Переправа // На правом фланге Московской битвы. — Тверь: Моск. рабочий, 1991. С. 187 – 190).
Константин Симонов написал воспоминания о штурме города Калинина. «В три часа ночи (16 декабря) начался штурм. С юга, юго-востока и севера наступали полки. Первым ворвался в Калинин ровно в 11 дня, после восьмичасового боя, батальон старшего лейтенанта Степаненко. Вслед за ним по соседним улицам, опрокидывая автоматчиков, перерезая дорогу автоколоннам, в город вошли красноармейцы части майора Второва. Враг еще держался, он цеплялся за каждый дом. Особенно жестокая борьба развернулась за один из домов на центральной площади, где гитлеровцы в течение двух месяцев держали свой застенок. Они, видимо, еще не успели докончить всех своих страшных дел: окраины города были уже заняты нашими войсками, а в центре, в тюрьме, фашисты еще пытали, расстреливали наших пленных.
Но люди, шедшие на штурм, если даже не знали, то сердцем чувствовали, как дорога каждая минута… Бой шел уже одиннадцатый час подряд, когда бойцы майора Майорова захватили вокзал и Советскую площадь. Город можно было считать взятым. Бойцы частей Масленникова, захватив еще ночью Затверецкую часть города, к двум часам дня с севера тоже ворвались в город.
Гитлеровцы бежали по уходящим на юго-запад улицам, стекались на шоссе, машины наезжали друг на друга, их сбрасывали в канавы, наспех, чтобы обеспечить себе бегство, швыряли на дороге награбленное за два месяца добро, тюки мануфактуры, носильные вещи, ящики с папиросами, буханками хлеба.
К трем часам город был взят. Над городом полощется красное знамя. Воздвигнуть его было первым делом вошедших в город бойцов. Оно видно, далеко видно, даже с воздуха, когда подлетаешь к Калинину» (К. Симонов. Штурм города // На правом фланге Московской битвы. — Тверь: Моск. рабочий, 1991. С. 207 – 208).
Контрнаступление на Калининском фронте продолжалось. Первого января 1942 г. освободили районный центр Калининской области — Старицу, а к 7 января вышли на подступы к Ржеву и Зубцову и заняли выгодное охватывающее положение с севера по отношению к главным силам группы армий «Центр».
Калининская наступательная операция завершилась. Эта операция была одной из первых фронтовых наступательных операций советских войск в годы Великой Отечественной войны. Она проводилась в исключительно сложной обстановке. Войска фронта продвинулись на торопецко-ржевском направлении на 60–70 км, на направлении Калинин — Ржев на 100–120 км.
Освобождение Калинина — первого областного центра — имело колоссальное морально-политическое значение не только внутри страны, но и за рубежом. Была восстановлена прямая связь между западным и северо-западным стратегическими направлениями и обеспечено взаимодействие Калининского, Западного и Северо-Западного фронтов.
На берегу реки Волги при впадении в нее речки Орша, рядом с Вознесенским Оршиным монастырем сооружен монумент: гаубица времен Великой Отечественной войны поднята на постамент. На нем прикреплена памятная плита с надписью тех воинских частей, которые ринулись в первое за тяжкие годы отхода и обороны контрнаступление на лютого врага.
9 мая, в День Победы, и 22 июня, в скорбный день начала войны, сестры Оршина монастыря и воспитанницы Детского центра «Родник» здесь сугубо молятся «о упокоении душ приснопамятных вождей и воинов за веру и Отечество на поли брани жизнь свою положивших, от ран и глада скончавшихся, в пленении и горьких работах невинно умученных и убиенных и всех Победы ради потрудившихся».
Гаубица-памятник символизирует предел фашистского победного марша и начало освобождения нашей Родины. В этом месте вражеская нога на левый берег не ступила.
И место, и время, с которых начался коренной перелом в страшной войне, не случайны. День начала наступления на Калининском фронте – 5 декабря – приходится на память небесного заступника Тверской земли святого благоверного великого князя Михаила Тверского. Развивалось наступление 6 декабря – в день памяти небесного заступника всей Руси святого благоверного великого князя Александра Невского. Включение в контрнаступление танковых сил и тяжелой артиллерии, связанное с сооружением переправ через замерзшую реку Волгу, произошло 7 декабря – в день памяти святой великомученицы Екатерины. Этой святой был посвящен один из приделов главного собора Оршина монастыря. Почитание святых заступников за землю Русскую не прекращалось даже во дни гонений на Церковь, а во времена жесточайших кровавых испытаний войны вновь вспыхнуло в сердцах наших соотечественников. Недаром солдаты, укрывшиеся за монастырскими стенами, дали победному бою имя «Ледовое побоище» в честь русского оружия, прославленного святым князем Александром Невским. Мы всегда помним его слова: «Не в силе Бог, но в правде!»