8 ноября, накануне престольного праздника – дня преставления святителя Димитрия, митрополита Ростовского, для сестер, преподавателей и воспитанниц Детского центра «Родник» были проведены занятия по церковному краеведению. Преподаватель Детского центра монахиня Макария (Заботина) подготовили сообщение о митрополите Киевском и Галицком Филофее (Успенском, †1882).
Профессор Санкт-Петербургской духовной академии, ректор Харьковской, Вифанской и Московской духовных семинарий, священноархимандрит Киево-Печерской Лавры, подвижник, проводивший столь строгую жизнь, что современники с изумлением восклицали: «Это угодник Божий, это Ангел во плоти», был с 1857 по 1876 годы архиепископом Тверским и Кашинским. Именно он освятил в Вознесенском Оршине монастыре новопостроенный трапезный храм с двумя приделами: во имя Феодоровской иконы Пресвятой Богородицы и в честь святителей Варсонофия, епископа Тверского, и Димитрия, митрополита Ростовского.
Основой для доклада послужили книга «Митрополит Филофей, пастырь благостный» (сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017) и материалы «Тверских епархиальных ведомостей» за 1882, 1883 и 1892 годы.
Ниже приводим текст сообщения монахини Макарии (Заботиной).
* * *
Из слова Преосвященного Михаила, ректора Киевской духовной семинарии, на погребении митрополита Киевского и Галицкого Филофея (Успенского): «Живя в XIX веке, он духом своим и жизнию принадлежал к первым векам христианства; он был подобен древним великим святителям: Василию Великому, Григорию Богослову и Иоанну Златоусту. Простой народ, взирая на его Ангелоподобное лицо, и зная его строгую подвижническую жизнь, не даром говорил про него: «Это угодник Божий, это Ангел во плоти» (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 4, с. 100).
Митрополит Филофей (Успенский Тимофей Григорьевич) родился 15 (27) января 1808 года в селе Закобякине Даниловского (Любимского) уезда Ярославской губернии, где отец его был диаконом. Получив начальное и среднее образование в родной епархии, он в 1828 году из Ярославской духовной семинарии поступил для довершения своего образования в Московскую духовную академию, где в 1832 году окончил курс первым магистром (https://ru.wikipedia.org/wiki/Филофей_(Успенский), защитив диссертацию «О достоинстве человека, раскрытом и утверждённом христианскою религией» (М. 1832)
(https://azbyka.ru/otechnik/Manuil_Lemeshevskij/russkie-pravoslavnye-ierarhi-992-1892-gg-tom-3/147).
Как лучший воспитанник, он был оставлен при академии в звании бакалавра церковной словесности и 13 ноября того же года пострижен в монашество, а в 1833 году перемещён в класс богословских наук с поручением преподавать герменевтику и библейскую историю. В том же 1833 году он получил звание соборного иеромонаха и действительного члена конференции.
В 1838 году иеромонах Филофей был назначен инспектором академии и переведён на ту же должность в Санкт-Петербургскую духовную академию с обязанностью преподавать нравственное и пастырское богословие. В 1839 году возведён в сан архимандрита. Напутствуя, митрополит Филарет подал архимандриту Филофею мудрое наставление, которое особенно тронуло его: «Молись преподобному Сергию; он поможет тебе» (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 28-29).
Ученик и последователь московского митрополита Филарета, архимандрит Филофей читал лекции, руководствуясь таким правилом: для любого теоретического рассуждения находить обоснование в Священном Писании, в церковном Предании, в учении отцов Церкви (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 26).
Архимандрит Филофей отличался отеческим и мудрым общением со студентами, которые питали у нему святую любовь и почтение.
В 1842 году перемещён на должность ректора Харьковской духовной семинарии, а вскоре по рекомендации митрополита московского Филарета назначен ректором Вифанской духовной семинарии. В 1847 году — ректором Московской духовной академии. Затем назначен настоятелем Златоустовского и Высокопетровского монастырей Москвы.
18 декабря 1849 года хиротонисан во епископа Дмитровского, викария Московской митрополии. Освоившись в делах епархиального управления под руководством митрополита Филарета, епископ Филофей в 1853 году был назначен на костромскую кафедру. В 1856 году вместе с другими иерархами принимал участие в короновании императора Александра II и императрицы Марии Александровны, получил украшенную драгоценными камнями панагию (https://ru.wikipedia.org/wiki/Филофей_(Успенский); https://drevo-info.ru/articles/27974.html; https://azbyka.ru/otechnik/Manuil_Lemeshevskij/russkie-pravoslavnye-ierarhi-992-1892-gg-tom-3/147).
С 1857 года Владыка Филофей 19 лет управлял Тверской епархией. За ревностное служение Церкви и Отечеству удостоен многих высочайших наград: орденов Святой Анны первой степени, Святого благоверного великого князя Александра Невского с алмазными украшениями, Святого равноапостольного князя Владимира первой степени, алмазного креста на клобуке.
Святитель Филофей был известен благотворительностью: из личных средств посылал на нужды госпиталям, солдатам, раненным на фронтах русско-турецкой войны. Преданность Православной Церкви и неустанную заботу о духовном окормлении паствы неоднократно отмечали в святителе Филофее император Александр II (в Высочайших рескриптах на имя доброго пастыря) и императрица Мария Александровна, которая лично благодарила его за помощь воюющей армии (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 16-18).
5 мая 1876 года за высокие личные и архипастырские достоинства и особенно строгую подвижническую жизнь возведён в сан митрополита Киевского и Галицкого со званием священноархимандрита Киево-Печерской лавры. Избран в почётные члены Санкт-Петербургской академии (https://azbyka.ru/otechnik/Manuil_Lemeshevskij/russkie-pravoslavnye-ierarhi-992-1892-gg-tom-3/147).
Высокопреосвященный Филофей управлял Тверской епархией первоначально в сане епископа, а с 1861 года — архиепископа. Эти годы оставили немало следов истинно апостольского служения его Церкви Божией (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 136).
Первое, что более всего поражало в почившем святителе, — его в высшей степени благоговейное служение у Престола Божия. Оно совершалось неспешно, несуетливо, давало возможность всем сослужащим сосредоточить внимание на совершаемых священнодействиях, было чуждо всякой суетной пышности, исполнено благоговения и страха Божия. Директор Тверского Реального училища А.А. Кривоносов вспоминал, что видел многих архиереев в служении. Одни из них заботились о том, чтобы певчие отлично пели, другие – чтоб иподиаконы и диаконы подобраны были «голос к голосу, волос к волосу», иные – чтобы сослужащие с ними протоиереи и священники шли нога в ногу, или сами рисовались в служении то голосом, то манерами, стараясь подействовать на молящихся.
Преосвященный Филофей ничего подобного не делал. Он подлинно священнодействовал подобно Василию Великому и Иоанну Златоусту (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 136). При Богослужении он был весь в Боге, весь углублен в себя, сосредоточен на священнодействии.
Такое благоговейное служение невольно отражалось и на сослуживших с ним и на молившихся в храме. В пример приводится протодиакон святителя Филофея, у которого не было не только высшего, но и среднего образования. Однако всякий, кто видел протодиакона в служении, невольно дивился тому благоговению, с каким он служил у Престола Божия. А научился он так служить у почившего митрополита (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 137).
Благоговейная сосредоточенность и углубление при совершении Богослужения изумляли всех. Был случай: в Жёлтиковом монастыре при архимандрите Платоне было освящение храма самим Преосвященным. Когда нужно было помазывать престол святым миром, Владыка обращается к протодиакону, чтобы взять сосуд и стручец для помазания. У протодиакона их не было, он сам искал их у иподиаконов. Иподиаконы, в свою очередь, суетились, не находя ни сосуда со святым миром, ни стручца. Произошло некоторое замешательство. А Владыка всё это время стоял перед престолом, как бы не видя и не слыша ничего, весь углублённый в себя, без всякого волнения и тревоги. Его как бы не было в храме, он как бы возлетел духом к Престолу Божию и там созерцал чудную красоту небесной скинии. Певчие пели положенный псалом, наконец-то отыскался сосуд и стручец. Владыка принял их от протодиакона и начал священнодействовать, как бы ничего не было. Ни гнева, ни вспыльчивости, даже никакого слова никто от него не слыхал (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 137-138).
Подобный же случай был в Осташковском Знаменском женском монастыре. Когда главный храм обители после пожара был возобновлён, в нём освящались три престола: главный и два придельных. Главный престол освящал сам Владыка. Накануне освящения Владыка приказал протодиакону посмотреть, всё ли исправно и готово. Протодиакон пришёл в храм и стал осматривать принадлежности и, в том числе, срачицы на престолы и на жертвенники. Монахиня казначея подходит к нему и говорит: «Батюшка, отец протодиакон! Не трогайте Вы, Бога ради! У нас всё примерено и подобрано, как нельзя лучше». Протодиакон сказал, что ему Владыка поручил. «Да у нас и без Владыки десять раз всё пересмотрено и примерено!»
Протодиакон поверил. Когда во время освящения нужно было надеть срачицу на престол, протодиакон подал срачицу. Владыка окропил её святой водой, и стали надевать. Никак не могут надеть, и так повернут её, и этак – не надевается! Владыка стоит и смотрит. Снова начали надевать – и опять ничего не выходит. Тогда протодиакон догадался, что, верно, срачицы перемешаны были. Он схватил эту срачицу, побежал в другой алтарь, нашёл там другую более просторную срачицу и принёс её к Владыке. Владыка вновь окропил святой водой срачицу, и она была надета. Всё время, пока надевали первую срачицу, пока протодиакон ходил за другой, Владыка стоял, как бы ничего не видя и не слыша. Только на другой день монастырскому священнику кротко заметил, что ему следовало бы самому всё пересмотреть: «А то вот вышло замешательство». Но когда священник объяснил ему, что у них, по их монастырскому обычаю, всею ризницей и утварью заведуют монахини, то Владыка более ничего не говорил (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 138-139).
В 1854 году при Владыке Гаврииле II (Розанове) в Вознесенском Оршине монастыре была начата пристройка к главному храму, в которой устроены два придела: южный и северный. Работы завершились к 1862 году.
И 21 сентября /4 октября 1862 года архиепископ Тверской Филофей освятил эти престолы: южный во имя Феодоровской иконы Богоматери и северный – во имя свт. Варсонофия, епископа Тверского и Димитрия, митрополита Ростовского (Е.А. Веригин. Оршин Вознесенский монастырь. Историческое описание. – Тверь, 1913, с. 25). В 2021 году этому событию исполнилось 159 лет.
Поучения Владыка говорил редко и только в своей крестовой церкви или монастырских храмах. По преимуществу говорил о христианских добродетелях и особенно о любимых им подвигах аскетических, говорил просто и убедительно, подобно святым отцам (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 141). Однако для всех верующих было особо назидательно его богослужение и подвижническая жизнь: красноречивее всяких слов они возбуждали во всех веру в Бога и любовь к нему, окрыляли дух живым примером непорочной жизни (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 141).
Поучения Владыка говорил редко и только в своей крестовой церкви или монастырских храмах. По преимуществу говорил о христианских добродетелях и особенно о любимых им подвигах аскетических, говорил просто и убедительно, подобно святым отцам (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 141). Однако для всех верующих было особо назидательно его богослужение и подвижническая жизнь: красноречивее всяких слов они возбуждали во всех веру в Бога и любовь к нему, окрыляли дух живым примером непорочной жизни (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 141).
Торжественными продолжительными Богослужениями в праздничные дни Владыка утешался и совершал их с особенной радостью. В Твери 24 июня /7 июля совершался крестный ход (обнесение мощей) святого благоверного великого князя Михаила по случаю спасения города от холеры в 1831 году (Архиеп. Димитрий Самбикин. Тверской патерик, с. 12). Богослужение длилось с 10 часов утра до 16 часов. Владыка с кротостью и терпением поджидал, пока все православные успевали подойти под раку благоверного князя (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 139-140).
Владыка установил такой порядок, чтобы святые мощи благоверного князя Михаила, поднятые на больших носилках на рамена христиан, пребывали под соборной колокольней два, три и более часа для того, чтобы удобнее было народу подойти под них. Не только взрослые, но и матери с грудными младенцами, и старцы преклонных лет могли подходить без большого затруднения. Владыка в это время под колокольней спокойно ожидал, пока весь народ подойдёт и внимал вместе со священнослужителями пению канона святому благоверному князю Михаилу (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 140).
Он забывал о себе, о своих трудах, о своём утомлении и радовался только благочестивому усердию православного народа, жаждущего освятить себя благодатью небесной. После окончания Крестных ходов Владыка ещё час или полтора преподавал своё архипастырское благословение всякому желающему и осенял каждого крестным знамением (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 137-140-141).
На праздничной трапезе с весёлым видом говорил: «Кажется, довольно народу было!» — «Очень много, Владыко! Кажется, больше летошного». – «Слава Богу!» Если кто-то замечал, что некоторые подходили по два или по три раза под раку святых мощей, Владыка с благодушной улыбкой отвечал: «Ничего, пусть подходят. Это лучше, чем совсем не подходят. Иной из них идёт вёрст за 200 и более, чтобы только подойти под раку угодника Божия. Пусть желание его исполнится» (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 139-140).
На самого святителя Богослужение производило чрезвычайно отрадное впечатление: его лицо сияло какою-то небесной радостью и чистотой, речь преисполнена отеческой нежности и сладости, улыбка дышала небесным весельем. Бывало, нельзя насмотреться вдоволь на это чудное лицо, на эту неземную улыбку (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 141). С таким же терпением и неутомимостью он совершал крестные ходы (обнесение мощей) преподобного Нила Столобенского в Ниловой пустыни. Чтобы поддержать и распространить дух веры и благочестия среди народа, Владыка испрашивал у Священного Синода разрешения на крестные ходы (по ходатайству какой-либо части верующих). В 1861 году им испрошено благословение на крестный ход 27 мая (9 июня) с мощами преп. Макария, игумена Калязинского в Калязинском монастыре.
В 1864 году – на крестный ход с мощами преп. Ефрема Новоторжского 11 июня (24 июня) в Борисоглебском монастыре (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 141).
С той же целью утверждения во благочестии и вере Владыка испрашивал благословения на крестные ходы с чудотворными иконами. В 1862 году 2 ноября (15 ноября) испрошено благословение на перенесение чудотворной иконы святителя Николая из Малицкого монастыря в город Тверь (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 142).
В 1874 году получено разрешение переносить Оковицкую икону Божией Матери из села Оковцы (Оковиц) Осташковского уезда в город Ржев, что содействовало ослаблению раскола, гнездившегося в этом городе. Ещё митрополит Филарет в бытность свою на Тверской кафедре начал прилагать усилия к ослаблению раскола во Ржеве. При Владыке Филофее совершилось обращение раскольнического молитвенного дома в единоверческую церковь (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 142).
Во время святительства Владыки Филофея при его ходатайстве открыты с Высочайшего соизволения две новые женские обители: в 1869 году – близ города Бежецка, а 20 октября/ 3 ноября 1872 года – в городе Вышнем Волочке. В этих местах прежде не было обителей.
В 1863 году при Кашинском женском монастыре открыта особая пустынь, где построена каменная двухэтажная церковь. К 1882 году эти обители вмещали уже сотни инокинь и послушниц, посвящавших свою жизнь Богу (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 5, с. 142).
Каждое лето Владыка отправлялся для обозрения епархии и с собою брал лишь протодиакона, иподиаконов и певчих, всякую «архиерейскую свиту» он считал излишней. Если приезжал в город, то непременно служил в соборе, в монастыре и иногда в приходских храмах. После обеда объезжал все городские храмы до одного. Осматривал престолы, иконостасы, общее благоустройство храма, благословлял народ и духовенство. Резких замечаний не делал, часто благодарил священника и старосту за благолепие храма. Все замеченные недостатки никогда не отдавал в консисторию, но хранил в памяти. «Я ничего не могу забыть, — говаривал он, — что я раз видел или слышал» (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 6, с. 169).
Сохранилось воспоминание о поездке Владыки для освящения храма в село Микшино Бежецкого уезда. Церковный староста, крестьянин, умолял Высокопреосвященнейшего Филофея побывать у него дома, на что и получил согласие. Вся деревня Притчиха, в которой жил староста, была на ногах. Путь от въезда в деревню до самого дома старосты был наполнен народом: мужчины и женщины стояли на коленях с фонарями в руках и освещали путь. Владыка вошел в дом в сопровождении множества народа, желавшего слышать его слово. Архипастырь взял Евангелие и стал читать его и объяснять. Со слезами карелы слушали слово Божие и его толкование, в особенности женщины. Многие из них сидели у ног святителя, подобно евангельской Марии, боясь проронить хоть бы одно его слово (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 6, с. 170). Поистине, картина достойна кисти художника: величественная фигура святителя, его ангелоподобное лицо, кроткое простое слово, разнообразная толпа крестьян, жаждущих толкования слова Божия – в деревенской избе, освещаемой огарком сальной свечи или лучины.
В 1859 году архиепископ Филофей был вызван в Санкт-Петербург для присутствия в Святейшем Синоде, где был почти непрерывно до 1868 года, за исключением нескольких летних месяцев, когда был увольняем для устроения дел епархии (https://azbyka.ru/otechnik/Manuil_Lemeshevskij/russkie-pravoslavnye-ierarhi-992-1892-gg-tom-3/147).
В делах общецерковного управления и управления своей епархией владыка Филофей придерживался канонов Церкви. Вместе со святейшим митрополитом Московским Филаретом с крайней осторожностью относился к нововведениям и многим из них даже не сочувствовал, несмотря на грозившую ему опасность. Известно, что комиссия о преобразовании судебной части в духовенстве была под его председательством, и эта комиссия приостановила судебную реформу графа Толстого. Владыка не торопил и не усиливался понуждать духовенство жертвовать от церквей и из личной собственности на учебные заведения, не вводил в своей епархии выборов для благочинных (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 6, с. 158).
В управлении епархией Владыка Филофей держался прежних порядков: все прошения, не касающиеся назначения священнослужителей, шли на рассмотрение консистории и после заключения консистории попадали к нему. Особенности делопроизводства Владыки Филофея удивляли многих. Каждое дело он читал от буквы до буквы. Каждое своё заключение или резолюцию основывал на положительных законах духовных и гражданских или на показаниях присяжных свидетелей. Трудолюбие Владыки было неистощимым: он читал целые сотни следственных дел и целые тысячи журналов. Он усиленно желал, чтобы все эти дела решались на законном основании, и этот труд поглощал почти всё его время и истощал все его силы (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 6, с. 160).
В тех случаях, когда консистория неправильно решала дело, Владыка по своей кротости не выговаривал членам консистории и не бранил секретаря, но сам, трудолюбиво изучив дело, давал резолюцию. Понятно, что члены консистории и секретарь, выслушивая такую резолюцию Владыки, понимали своими глазами и чувствовали в глубине души много и много упреков. Для образца приведено дело 1861-1862 годов о настоятеле Теребенской пустыни, в котором Владыка дал резолюцию, противоположную заключению консистории. В ней в одиннадцати пунктах привел красноречивые фактические обстоятельства, на основании которых вывел очевидное заключение. Такие резолюции Владыки были страшнее всяких выговоров. При этом Владыка никогда ни гнева, ни вспыльчивости не показывал (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 6, с. 161-166).
Для более правильного и успешного ведения дел в консистории Владыка сменил двух секретарей, пока не прибыл из Святейшего Синода И.В. Колоколов, который влиял только на дела в консистории, на канцелярию, но не влиял на решение дел Владыкой. И.В. Колоколов приехал в Тверь под влиянием мнения о Владыке Филофее как о формалисте и человеке сухом. После 2-3 лет работы он хорошо узнал Владыку и говорил так: «С преосвященным Филофеем куда хотите я поеду, хоть в Сибирь, хоть за Сибирь. Моя голова всегда будет цела, и за дела я не буду бояться, а с другим… Ну, надо подумать» (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 6, с. 160). Он и последовал за Владыкой, когда того назначили митрополитом Киевским.
в Трёхсвятском
Владыка принимал посетителей в зале по одному всегда сам. Приняв просьбу, всегда спрашивал, не может ли проситель что-то дополнить словесно. Нужно было удивляться его неистощимому терпению, с которым он выслушивал все словесные объяснения в мельчайших подробностях и с разными чувствованиями со стороны посетителей, особенно посетительниц. Обыкновенно Владыка говорил, что всё рассмотрит на законном основании, отпускал посетителей с благословением (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 6, с. 166). Скучные канцелярские занятия, требующие особой сосредоточенности, Владыка воспринимал как исполнение административного послушания (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 57).
На долю Владыки выпало предписание Священного Синода составить комитет для сокращения количества приходов (церквей и причтов) в Тверской епархии. Он назначил трех доверенных лиц (в их числе протоиерея Василия Владиславлева), которые поддержали бы его в случае голосования, так как мера по закрытию церквей представлялась Владыке тяжкой и неподходящей. К счастью, в Тверской епархии из 950 церквей предложено было закрыть только 13, где прихожане решительно заявляли желание быть приписанным к другим церквам. Когда из Санкт-Петербурга поступило предложение сделать, по крайней мере, 400 церквей приписными, Владыка высказал со всей силой противоположное мнение, чтобы все церкви, кроме 13, были с самостоятельными настоятелями. Все его доводы и предположения были уважены главным присутствием, а потом и утверждены Государем Императором (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 8, с. 234-235).
Владыка учитывал прежде всего духовные потребности жителей, дабы неосторожным применением приписной меры «не оскорбить и не ослабить религиозного чувства в православном народе» (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 20, с. 541). Он призывал учитывать: а) населенность приходов; б) расстояние между церквами и до приходских деревень; в) удобство сообщения приходских деревень с церквами; г) поместительность здания храмов; д) нравственно-религиозное состояние прихожан, привязанности их к своим церквам и т. п. (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 17, с. 455).
В опубликованных личных бумагах Высокопреосвященнейшего Филофея есть записи о том, кто и когда ходатайствовал об оставлении церквей самостоятельными. Так, в июне 1871 года помещик села Игуменки Тверского уезда П.М. Карякин лично просил об оставлении церкви самостоятельной. Помещики прихода села Щербинино Тверского уезда Балкашин, Забелин и неизвестный по фамилии просили о том же.
Благодаря мудрому, весьма осторожному и вполне внимательному ведению дела в Тверском губернском комитете под руководством святителя Филофея Тверская епархия избежала скорбных последствий и волнений православного народа в связи с сокращением числа приходов, которые наблюдались в некоторых других епархиях (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 22, с. 590-593).
Сам святитель рассказывал: «Бог, видимо, помог мне, хотя и не без скорбей для меня лично. За Святую Церковь радостно было эти скорби терпеть. Бывало, получишь предписание ил понуждение, а подчас и выговор из Петербурга и смотришь на него как на гостинец желанный, упиваешься выговором, как похвалою, чувствуя, что это – за Святую Церковь, за её интересы, которые настолько затемнились тогда у петербургских ревнителей её блага, что вместо блага стремились к видимому вреду для Церкви, сами того не подозревая» (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 46).
Митрополит Филофей был человеком большого ума и всестороннего образования. Он не любил, по глубокому смирению, высказываться печатно, а потому и не печатал своих проповедей, как и вообще не любил много говорить. Молчание Владыки Филофея его подчиненные назвали так: «Многознаменательное немногоглаголание». Святитель Филофей любил молчать, но если уж отверзал свои уста, то чтобы сказать слова правды или утешения (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 59).
в Трёхсвятском
Владыка был настолько неприхотлив, что не замечал обстановку своего жилья. В его кабинете и спальне обои и гардины не менялись в течение всех лет пребывания в Твери. Паркетные полы архиерейского дома красили масляной краской. Внешние удобства не производили на него никакого впечатления (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 60).
Схимонах Симон (Кожухов) вспоминал, что спал Владыка не более трех часов в сутки. «Ел он раз в день, к вечеру, и то чрезвычайно мало. К нему в услужение поступил было наш бывший повар, но вскоре ушел, заявив Владыке, что не может у него оставаться, так как разучится готовить. Обыкновенно Владыке Филофею подавали грибную похлебку, а когда разрешалась рыба, то – уху. Филофеева уха из трёх ершей вошла в поговорку. На вторую перемену — неизменно три варёные картофелины без масла. Любил он чай, но и его пил очень умеренно и всегда пустой. Он не позволял себе садиться во время келейного правила и словно бы не чувствовал свои больные, отёкшие ноги» (Четверухина Е.Л. Удалился от мира… СТСЛ, 1997. С. 36).
В течение десяти лет митрополит Филофей носил вериги (https://azbyka.ru/otechnik/Manuil_Lemeshevskij/russkie-pravoslavnye-ierarhi-992-1892-gg-tom-3/147).
Внешне Владыка был опрятен, одевался чисто, но очень скромно. За все годы служения в Твери ни от кого не взял ни копейки. Освящал ли храм или обитель, отпевал ли богатого покойника – не брал ни гроша (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 60).
Совершеннейший аскет по жизни, он отнюдь не вменял другим строгого аскетизма в непременную обязанность, считая это делом добровольного избрания и подвига. Всегда сосредоточенный и замкнутый в себе, он был доступен всем желавшим видеть его; никогда и никого не заставлял себя ждать, никогда не видно было раздражения или гнева на его лице, а всегда спокойный взор и готовность служить другим. Но всего выше была в нем его святая жизнь. Везде и всегда он жил келейно, уединённой жизнью, преимущественно сосредоточенной на подвиге молитвы, внутреннего самоиспытания и духовного совершенствования (https://azbyka.ru/otechnik/Manuil_Lemeshevskij/russkie-pravoslavnye-ierarhi-992-1892-gg-tom-3/147).
Афанасий Николаевич Сомов, начальник Тверской губернии, не раз повторял: «Я со многими архиереями знаком, многих люблю и уважаю, но не перед кем так не благоговею, как пред преосвященным Филофеем. Все другие – люди как люди, я с ними свободно говорю; с ним же я всегда со страхом, сижу около него и трепещу, как пред святым» (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 8, с. 238).
Интересны воспоминания о Владыке Филофее схимонаха Симона (Кожухова). Он был восьмилетним ребёнком, когда его отца (Евгения Алексеевича Кожухова – крестника Государя Александра I) из Петербурга перевели вице-губернатором в Тверь в 1867-1868 годах. «Владыка был очень расположен к моим родителям, часто у нас бывал, и мне, недостойному подростку, оказывал незаслуженные любовь и ласку» (Зосимовский патерик. https://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjatykh/zosimovskij-paterik/2_27).
Знакомство с Владыкой Филофеем произвело на мальчика неизгладимое впечатление и повлияло на всю его жизнь. Владыка привлекал «и своей фигурой, и служением, и обращением. Высокого роста, худой, изможденный, величавый, медлительный в движениях, спокойный… Он походил на святого, какими изображают их на иконах. И это сходство до того поразило меня, ребенка, что я звал его не иначе как «святой». Особенно хорош он был при богослужении… Служил он истово, мерно, не спеша, весь погружался в молитву… своей детской душой я чувствовал, что в храме происходит что-то особенное… Но не только в храме – везде, где бы преосвященный Филофей ни находился, как бы обязательно выявлялось соприсутствие Бога и делалось на душе так хорошо, так легко» (Четверухина Е.Л. Удалился от мира… СТСЛ, 1997. С. 32-33).
Однажды Серёжа по-детски выпрашивал у Владыки красивую книгу – сборник акафистов в старинном переплете. Сначала Владыка сомневался, интересна ли она будет отроку, однако после настойчивых просьб отдал увесистый том со словами: «Ну возьми, будешь монахом». Так и случилось, что незадолго до 1917 года этот мальчик, уже находясь на ответственном государственном посту (вице-директора 1-го Департамента и члена Совета при министре юстиции) в чине статского советника, ушёл в монастырь. «Видел я Владыку во сне перед окончательным решением моего вопроса об уходе из мира» (Зосимовский патерик. https://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjatykh/zosimovskij-paterik/2_27).
В тревожные революционные годы святитель Филофей являлся ему в сновидениях, предрекая грядущее крушение империи и трудную личную судьбу изгнанника для самого схимонаха Симона (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 44). Так Владыка Филофей уже из духовного мира простирал свою любовь и заботу о мальчике Серёже до конца его земной жизни.
В последние дни пребывания на Тверской кафедре Владыка Филофей со всеми, кто проведывал его, обращался с особой любовью. На Киевскую кафедру провожали его при колокольном звоне всех Тверских церквей и запруженных народом улицах. На вокзал прибыли начальник губернии, предводитель дворянства, духовенство, именитые граждане. Городской глава поднёс хлеб-соль от имени всего общества. Перед самым отъездом к нему устремились и стар, и млад, богатые и бедные, знатные и простецы, духовные и миряне. Всех он благословлял, прощался, как отец с детьми, всем подносил что-нибудь на память: икону, книжку, священную картину, крестик. Секретарь И.В. Колоколов отправился вместе с Владыкой.
Преосвященный оставил Твери внушительные пожертвования: почти две тысячи книг передал Тверской семинарии и училищу; разных вещей на семьсот рублей отослал в попечительство о бедных духовного звания; в кафедральный Преображенский собор – два бархатных архиерейских облачения ценой до трёх тысяч рублей; в другие учреждения – иконы, различные предметы обихода. С собой Владыка взял лишь крайне необходимое. Будучи в Киеве, Владыка всегда с любовью принимал тверитян, вспоминал свою загородную дачу Трёхсвятское (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. Инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 61-62).
О поездках на богомолье в Киево-Печерскую Лавру А.Ф. Ковалевский вспоминал так: «Страшно делалось возле святителя за себя и своё недостоинство, ибо ощущалось присутствие Духа Святого во взоре и во всём его облике» (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. Инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 77). Необычайная одухотворённость Владыки на Литургии и свет, исходивший от его лица во время призывания Святого Духа, настолько поразили А.Ф. Ковалевского, что он все порывался спросить об этом у самого Владыки. Однако получилось, что Владыка сам протянул ему служебную просфору и тихо сказал на ухо: «Что видели сегодня в алтаре, прошу об этом при жизни моей не говорить» (Тверские епархиальные ведомости. 1883, № 14, с. 408-409).
Старушка Александра Пантелеимоновна вспоминала проповедь Владыки в 1879 году: «Вид у митрополита был чудный. Он весь был как бы в сиянии, слёзы катились в изобилии из глаз его… Так был набит людьми собор, что даже у некоторых образов выбили стёкла, и все глядели на Владыку и, слушая его, плакали» (Записки священника Сергия Сидорова. М., 1999. С. 34).
Скончался митрополит Филофей от глубокого потрясения после страшной трагедии, постигшей Отечество: монарх наш Александр II пал от изменнической руки нечестивцев. В одной из
многочисленных речей на погребении сказано, что никто из всех верных сынов Отечества не пролил столь обильные слёзы, какими оплакивал русское горе митрополит Филофей (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 7, с. 214-215). Он ясно видел нравственную испорченность легко увлекающихся юношей, из среды которых вышли злодеи. Кровавое событие разрушило гармонию душевных и телесных сил святителя. Он не перенёс народной беды, за всех нас страдал и за всех нас молил прощения у Господа Бога (Речь студента Академии И. Стефановского / Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 7, с. 215-216).
Наместник Лавры видел, как Владыка и в полуночи стоял на молитве на коленях, тогда как врачи не могли исправить его подломленную ногу, которую он не мог уже прегибать. Тяжелобольной Владыка молился по пять и более часов утром и вечером. Перед самой кончиной Владыка наложил на немощное тело своё очистительный пост: девятнадцать дней ничего не вкушал, отвечая: «Не могу, теперь важные для меня дни». Один он только видел, что скоро придёт к нему вестник переселения в вечность. 15 января Владыка вспоминал свой день рождения, 28 января – день крещения, а 29 настал день его нового рождения в вечность. Утром 29 января 1882 года с радостью причастился, при этом не было никаких признаков скорой кончины: ни стона, ни страданий предсмертных. При чтении духовником исходных молитв душа святителя мирно и свято отошла ко Господу. Тело осталось в прежнем положении со скрещёнными на персях руками. Спокойным было лицо, уста словно говорили: «Слава Богу!» (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 7, с. 214-215).
Как только в Тверь пришло известие о кончине митрополита Филофея, Высокопреосвященнейший Савва отслужил заупокойную литургию и панихиду в соборе при многочисленном собрании жителей города. В тот же день дано благословение двум лицам из высшего духовенства отправиться немедленно в Киев в виде депутации от Тверской епархии воздать последний долг почившему иерарху. С особенной охотой и любовью приняли возложенное на них поручение Архимандрит Жёлтикова монастыря Гавриил (земляк почившего и наставник семинарии по его благословению) и член консистории протоиерей Владимирской церкви о. Василий Владиславлев (пользовавшийся особенно добрым расположением святителя и глубоко чтившим его) (Тверские епархиальные ведомости. 1882, № 4, с. 94).
Похоронили Высокопреосвященнейшего Филофея в крипте Крестовоздвиженской церкви у входа в Ближние пещеры. На надгробном кресте под стеклом поместили келейные иконы митрополита. Наместник Лавры ходил поклониться святителю в девятый, двадцатый и сороковой день и не нашёл на его теле следов тления. Лицо оставалось таким же светлым, как у почившего.
Спустя сто тридцать пять лет (в 2017 году) лаврские монахи стали подправлять пол в месте захоронения митрополита Филофея. От неловкого движения крышка гроба слегка отошла, и можно было увидеть, что мощи старца до сих пор пребывают нетленными (Митрополит Филофей, пастырь благостный / Сост. инокиня Павла (Мишина). – СТСЛ, 2017, с. 95-96).
По свидетельству А.Ф. Ковалевского, Владыка Филофей всегда на персях под подрясником носил благословение родителей – небольшую икону Божией Матери «Феодоровскую» (Тверские епархиальные ведомости. 1883, № 14, с. 428).
Напомним, что в 1862 году архиепископ Филофей освятил в нашем соборе Престол в честь Феодоровской иконы Божией Матери. Вероятно, в этот день Владыка переживал особую сердечную радость.
29 января будущего 2022 года исполнится 140 лет со дня кончины митрополита Филофея, а 4 октября 2022 года – 160 лет со дня освящения Владыкой двух престолов нашего Вознесенского собора. Насколько же облагодатствован Господом Богом главный собор нашей обители, что сподобился принять освящение своих Престолов от великих угодников Божиих: святителя Варсонофия Тверского и Кашинского (в 1567 году – Вознесенский престол) и митрополита Филофея Киевского и Галицкого (в 1862 году – два престола в трапезной части храма).
Будем помнить сердечную любовь и почтение к Высокопреосвященнейшему Филофею, которые питали наши соотечественники-тверитяне, и также обращаться к нему как к близкому и любящему нас пастырю.