«Апостоли, сошествие Утешителя зряще, удивишася, како в виде огненных язык явися Дух Святый»
В День Святого Духа в нашем монастыре продолжились беседы, посвященные празднику Пятидесятницы. По примеру предыдущего занятия, лекция по иконографии Сошествия Святого Духа на апостолов предварялась катехизическим комментарием: по творениям святых отцов и учителей Церкви изъяснялось православное учение о Третьей Ипостаси Пресвятой Троицы – Святом Духе; далее рассматривался догматический аспект основания Церкви Христовой и говорилось о Церкви как орудии, через которое Господь совершает спасение рода человеческого.
При объяснении праздничной иконографии было необходимо вновь обратиться к догматике, чтобы изложить православное учение о Пресвятой Богородице в связи с разными традициями воплощения через иконопись величия Матери Божией.
Для ознакомления приводим, несколько сократив, запись наших занятий.
***
Сегодня мы празднуем день Святого Духа — особо чествуем Третье Лицо Троицы, Духа Святого Утешителя, исходящего от Отца.
Ветхий Завет устами пророка предвозвещает снисхождение Духа Святого в мир: «И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те же дни изолью от Духа Моего» (Иоил. 2:28-29).
Христос свидетельствует о Себе: «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7:38). Поясняя слов Спасителя, апостол и евангелист Иоанн указывает: «Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» (Ин. 7:39).
Сам Господь неоднократно говорит ученикам о Духе: «Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 15:26). О Духе Святом говорит Спаситель: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк. 12:49).
Святой Дух неразделен от Отца и Сына, Он, по мысли св. Василия Великого, всегда соприсутствует и содействует в Божественном Домостроительстве нашего спасения: «Пришествие Христово! И Дух предшествует. Явление во плоти! И Дух неотлучен. Действия сил, дарование исцелений – от Духа Святого. Бесы были изгоняемы Духом Божиим; диавол приведен в бездействие – в соприсутствии Духа; искупление грехов – по благодати Духа… Присвоение нас Богу – через Духа… Воскресение из мертвых – действием Духа».
Изобильное излияние даров Святого Духа после Пятидесятницы исчисляет апостол Павел: «Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков» (1 Кор. 12:8-10).
Святитель Иоанн Златоуст говорит о неограниченной, бескрайней, преизобильной полноте схождения Духа Святого на всю вселенную: «Вся вселенная получила от этого Духа. Дар начался с Палестины, и распространился в Египет, Финикию, Сирию, Киликию, на Евфрат, в Месопотамию, Каппадокию, Галатию, Скифию, Фракию, Элладу, Галлию, Италию, всю Ливию, Европу, Азию, на сам океан. Но для чего исчислять много? По всякой земле, какую озаряет солнце, распространилась эта благодать…». И эта благодать, по слову св. Кирилла Александрийского, предназначена всем «живущим по всей поднебесной», она изливается «решительно на всех призываемых чрез веру, будут ли то малые или великие, рабы и свободные, варвары и скифы».
Дух Святой посылается Христом на землю после Боговоплощения и Креста, и это потому, что, по мысли русского богослова В. Н. Лосского, тварь стала способной к восприятию Святого Духа.
День схождения Духа на апостолов полагают днем рождения Церкви. И это действительно так. Св. Ириней Лионский говорит: «Где Церковь — там и Дух Божий, где Дух Божий, там и Церковь».
Церковь есть Тело Христа, так как Глава Церкви — Христос. Членами этого Тела являемся мы с вами, все верующие, усвоенные Богу в Таинстве Крещения и Миропомазания. И как в человеке душа сообщает жизнь телу, так и в этом Богочеловеческом организме — Церкви — Дух Святой сообщает жизнь членам Тела Церкви — верующим людям. Не плотская жизнь имеется в виду, а жизнь души, которая мертва без благодати Духа Святого. Для спасения нам необходимо быть в Церкви, необходимо пребывать членами Тела Христова.
Цель человеческой жизни — обожение. После Боговоплощения, Креста, Вознесения и сошествия Духа Святого для падшего человеческого естества стало возможным возрождение во Христе в новую тварь. В Церкви осуществляется преображение человеческой природы. Прп. Антоний Великий указывает на преображающее действие благодати Крещения: «Ведайте, что которые во Христа крестятся, во Христа облекаются, как говорит Апостол (Гал. 3: 27, 28), — получая благодать Св. Духа. «Притом, как у раба, так и у свободного, как у мужчины, так и у женщины, как только получают они благодать сию, тотчас перестают иметь силу сии телесные отличия». «Мужчины, женщины, дети, глубоко разделенные в отношении расы, народа, языка, образа жизни, труда, науки, звания, богатства… — всех их Церковь воссоздает в Духе… Все получают от нее единую природу, недоступную разрушению, природу, на которую не влияют многочисленные и глубокие различия, которыми люди отличаются друг от друга», — пишет прп. Максим Исповедник.
Дух Святой – совершитель нашего спасения, Он, действующий в Таинствах Церкви, как пишет св. Григорий Богослов «всегда был, и есть, и будет». Через Духа Святого «познается Отец и прославляется Сын».
Все благодатные дары, которые получает человек, включая веру — от Духа Святого. Свт. Григорий Богослов говорит о Нем: «Он — Жизнь и Животворящ». Свт. Григорий Нисский называет Его дарователем всех благ, и прежде всего — самой жизни.
По слову свт. Игнатия Брянчанинова, «только Святой Дух может вполне очистить человека от страстей и возвратить ему власть над самим собою, похищенную диаволом». Будем же просить у Бога этого очищения, этой свободы от греха, просить Духа Святого, Который по свидетельству свт. Григория Паламы «обещан дароваться тем, кто просят Его днем и ночью».
***
Иконография Сошествия Святого Духа на апостолов
Вознесением «оканчиваются дела Христовы телесные, или, лучше сказать, дела, относящиеся к телесному пребыванию Его на земле…, а начинаются дела Духа», — говорит святитель Григорий Богослов. Эти дела Духа начинаются сошествием обещанного от Отца Святого Духа на апостолов в день Пятидесятницы. В основе изображения «Пятидесятницы» лежит сказание Книги Деяния святых апостолов (2:1 — 13), из которого нам известно, что в День Пятидесятницы апостолы были собраны вкупе в Сионской горнице, где в третий час дня (по нашему времени в девятом часу утра) произошел шум с неба как бы от несущегося сильного ветра. Он наполнил весь дом где были апостолы. Явились также огненные языки и почили по одному на каждом из апостолов и исполнились все Святого Духа, и начали говорить на иных языках. Это привлекло внимание жителей Иерусалима, собрался народ и дивился страшному явлению.
Это событие с глубокой древности отмечалось торжественным празднованием как событие первостепенной важности, завершившее образование Церкви и чудесно утвердившее таинство священства. Хотя Деяния апостольские говорят, что Сошествие Святого Духа сопровождалось шумом и всеобщим смятением, на иконе мы видим обратное: стройный порядок и строгую композицию. В отличие от Вознесения, где апостолы оживленно жестикулируют, здесь их позы выражают непоколебимое спокойствие, движения торжественны. Чтобы понять противоречие между текстом Деяний и композиции иконы, следует помнить, что икона обращается к верующим и потому указывает не на то, что видели в этом событии внешние, непосвященные люди и что дало им повод утверждать, будто апостолы вином исполнени суть, а на то, что открыто людям, причастным этому событию, членам Церкви, — внутренний смысл происходящего. Пятидесятница есть огненное крещение Церкви. Будучи завершением откровения Святой Троицы, она является завершительным моментом образования Церкви, открывающим ее жизнь в полноте ее благодатных дарований и установлений.
Иконография этого праздника начала развиваться с шестого века. Ранние образцы, дошедшие до нашего времени в виде книжных миниатюр в Евангелии Раввулы (VI век)
и Кодексе Григория Назианзина (IX век),
хотя и имеют вполне устоявшийся вид, но отличаются деталями, которые придают изображению различные оттенки богословского содержания. На иконе изображается триклиний (триклиний – в античные времена обеденный стол с тремя ложами для возлежания), в котором сидят апостолы во главе с первоверховными апостолами Петром и Павлом. Появление апостола Павла на иконе обосновано тем, что изображение праздника передает не хронологически верное историческое свидетельство, а его духовную суть. Апостол Павел, как апостол языков, часто изображается с книгой в руке. Значение его для Церкви столь велико, что немыслимо было бы Ее созидание и утверждение без него. Двенадцать апостолов, включенные в одну определенную дугу, прекрасно выражают здесь единство тела Церкви при множественности ее членов. Все подчинено здесь строгому и величавому ритму, который подчеркивается еще тем, что апостолы представлены в обратной перспективе; фигуры их увеличиваются по мере удаления от переднего плана. Их расположение завершается свободным, никем не занятым местом. Это место Божества, указывающее на невидимое присутствие невидимого Главы Церкви – Христа. Поэтому некоторые древние изображения Пятидесятницы завершаются этимасией (этимасия, Престол угото́ванный — богословское понятие престола, приготовленного для Второго пришествия Иисуса Христа, грядущего судить живых и мёртвых) символом невидимого присутствия Бога. В руках одних (чаще всего это евангелисты) – книги в виде кодексов, у других – в виде свитка как знак полученного ими дара учительства. Из сегмента круга, выходящего за пределы изображения, и символизирующего неба, на них нисходит двенадцать лучей (или огненных языков) в знак крещения Духом Святым и огнем, по пророчеству Иоанна Предтечи, и их освящении.
Иногда маленькие огненные языки помещаются и на нимбах непосредственно над головами апостолов в знак освящения ума и для обозначения царского достоинства, почивающего на святых. Внутреннее единство, выраженное в подчинении фигур апостолов единой форме и общему ритму, отнюдь не налагает на них печати однообразия. Здесь нет ни одного движения, которое повторялось бы даже в двух фигурах. Это отсутствия однообразия также соответствует внутреннему смыслу происходящего. «Дух Святый является в виде разделенных языков по причине разных дарований», — говорит святитель Григорий Богослов. Предание свидетельствует, что во исполнение пророчества Иоиля, Дух Святый сошел не только на двенадцать избранных апостолов, но и на бывших с ними единодушных вкупе. Поэтому синтрон (синтрон (греч. — сопрестолие) — дугообразная скамья для духовенства, примыкающая изнутри к восточной стене алтаря и идущая вдоль стены главной апсиды храма), на котором восседают апостолы, представляет из себя разомкнутый эллипс, который как бы не завершается на иконе, а имеет продолжение. В центре триклиния находится подобие арки, иногда же прямоугольник в виде двери, пространство которого почти всегда темно.
Закрытая дверь – образ затворенной от внешнего мира Сионской горницы, в которой совершается великое таинство. Часто в этом проеме изображаются толпы народа: те самые, которые перечислены в книге Деяний. В древневизантийский образцах толпа народа пишется по-разному – иногда в нее вводятся фигура царя и чернокожие люди, в рукописях же армяно-грузинских можно увидеть людей с песьими головами. Группа народа иногда имеет надпись «племена и языцы».
Позже на месте этих народов появилась фигура царя с убрусом (платом) в руках и двенадцатью свитками. Эта фигура получила надпись «Космос» (весь мир). Несмотря на надпись, значение фигуры царя все же представляется неясным и вызывает различные толкования.
Однако несомненно, что фигура царя позднейшего происхождения и появилась на месте древней толпы народов, как бы ее заменяя. С ней она имеет теснейшую связь, отсюда и должно идти объяснение. Книга Деяний рисует нам грандиозную картину собрания народов в день Пятидесятницы. Здесь должны были находиться люди равного звания и состояния. Переводя на образный язык искусства это обстоятельство, византийские художники вносили в толпу народа и фигуры царей, хотя их действительное присутствие при этом чудесном событии было одной догадкой. Значение этих групп определялось отчасти надписями, отчасти типами, отчасти костюмами. В большинстве случаев места для этого было недостаточно. Архитектурные формы триклиния, где произошло сошествие Святого Духа, не имели особого значения для художников, внимание которых было поглощено верхней частью композиции. Низ был стилизован в форме полуэллипса. Это узкое пространство не позволяло вдаваться в подробности, и толпа народа также подверглась стилизации: сперва вместо нее остались два-три лица, наконец, одно – царь как представитель народа, заменявший собой целое царство и весь народ.
Этот прием обычен для византийской иконографии. В ней часто узкая часть вверху указывает на целое небо; одно-два дерева означают сад, фронтон – палаты, два-три Ангела – все Небесное Воинство Ангелов. Иконописец сообщил этой одинокой фигуре царя спокойную, монументальную позу, а так как она заменяла собой целый мир, то для ясности и сделал на ней надпись «Космос».
Итак, царь стал образом всего мира, погруженного во тьму неведения Бога. Двенадцать свитков служат символами апостольской проповеди, которая получила в День Пятидесятницы высшее помазание и которая предназначенная для всей Вселенной. Свитки помещены в убрусе как предмет священный, касаться которого обнаженными руками не следует.
На некоторых иконах Пятидесятницы в верхней части композиции среди апостолов встречается и изображение Богородицы. Такие иконы получают распространение с XVI века.
Основанием для подобной иконографии служит упоминание о присутствии Богоматери в Сионской горнице: «Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Матерью Иисуса, с братьями его» (Деян. 1:14), а также сочинение преподобного Симеона Метафраста (X век) «Житие Богородицы», которое получило широкую известность именно в этот период времени.
Следует заметить, что до сих пор существуют споры, уместны ли в иконе, называемой «Сошествие Святого Духа на апостолов», делать значительный акцент на изображении Богородицы, не нарушается ли при этом основной смысл праздника? Ведь считается, что Она, по словам прот. Сергия Булгакова «Имела Свою личную Пятидесятницу Благовещения, когда сошел на Нее Дух Святой».
Леонид Александрович Успенский пишет, что «поскольку Пятидесятница есть обожение человека, то первая из всех обоженных – несомненно, Богоматерь. Основываясь на этом, некоторые оправдывают Ее изображение в Пятидесятницы как образ первого человека, достигшего полного единения с Богом, как вершину человеческой святости. Но, конечно, личный подвиг Богоматери – единственный и не может сравниться ни с каким другим человеческим подвигом. Икона же Сошествие Святого Духа есть образ Церкви с ее таинствами, учением, установлениями и святостью, то есть образ нормы. И в этом плане Богоматерь, в силу Своего Богоматеринства, не может стоять на одном уровне с другой, хотя бы даже апостольской святостью. Пресвятая Богородица является исключением, а не нормой: Она не в ряду со всеми, а над всеми».
Свт. Игнатий (Брянчанинов) в своем труде«Изложение учения Православной Церкви о Божией Матери» пишет следующее: «Сошествие Святаго Духа на Приснодеву совершилось дважды.
В первый раз нисшел на Нее Святый Дух после благовестия, произнесенного архангелом Гавриилом, очистил Ее, чистую, по человеческому понятию, соделал благодатно-чистою, способную принять в Себя Бога-Слово и соделаться Его Матерью. Девство Ее запечатлено Духом: Она, доселе хранившая себя чуждою от всякого помысла и ощущения сладострастного, соделалась неприступною для этих помыслов и ощущений. Таковою и подобало быть Деве, назначенной в служение Богу, несравненно ближайшее служения херувимов и серафимов. Она долженствовала не только зачать и родить Богочеловека, но и проводить всю жизнь в теснейших отношениях с Ним. Святый Дух при первом наитии на Пресвятую Деву соделал Ее способною к такому высочайшему служению, достойною этого высочайшего служения.
Во второй раз нисшел Святый Дух на Деву в день Пятидесятницы, когда Он нисшел на святых апостолов, с которыми Богоматерь неразлучно пребывала по вознесении Господа на небо (Деян. 1:14). Тогда Святый Дух разрушил в Ней владычество вечной смерти и первородного греха, возвел Ее на высокую степень христианского совершенства, соделал Ее новым человеком по образу Господа Иисуса Христа. Господь, поправ смертью смерть и воскресив в Себе и с Собою род человеческий, во-первых, даровал воскресение душою Своей Пречистой Матери и Своим апостолам в день Пятидесятницы. Это воскресение душою святой Иоанн Богослов называет воскресением первым (из первого умерщвления, из умерщвления грехом, над которым смерть вторая, т.е. вечная погибель, уже не имеет власти (Откр. 20:6)).
Может быть, некоторым покажется непонятным, почему при первом наитии Святаго Духа на Деву не совершилось разрушение в ней вечной смерти? Отвечаем: это разрушение вечной смерти было плодом искупления: прежде, нежели совершилось искупление, оно не могло иметь места. Так и святые апостолы, хотя получили прежде обновления своего различные благодатные дары, как-то: исцеления недугов, изгнания бесов и воскрешения мертвых, но разрушение вечной смерти, переход от ветхого человека к новому, от состояния душевного к духовному совершился для них в день Пятидесятницы, был последствием искупления (Ин. 7:39).
Из всего вышесказанного очевидна нелепость двух противоположных учений Запада, из которых учение папистов приписывает Божией Матери зачатие вне первородного греха, подобное зачатию Спасителя, а учение протестантов Деву не признает Приснодевою. Истина чужда всех преувеличений и умалений: она всему дает подобающую меру и подобающее место».
Поэтому многие исследователи считают изображение Богородицы в центре или несколько выше апостолов богословски оправданным.
Православная же иконография последовательно указывает на славу Богоматери, выражая изобразительными средствами то, что Ее место во вселенной выше всякого человеческого понимания.
Следует также отметить, что уже в древности, на миниатюре сирийского Евангелия Раввулы, среди апостолов изображена Божия Матерь. Характерно, что на этой миниатюре присутствует также изображение голубя, от которого нисходит на главу Богородицы огненный язык.
После XVI в. развитие иконографии этого праздника под влиянием Запада сильно изменилось. Вместо древнего триклиния стали писать палаты. Центральное место на троне дано Богоматери, по Ее сторонам — группами или полукругом размещаются апостолы. Арка с «Космосом» совсем исчезла. Стремление к исторической точности заставило исключить и апостола Павла. Вместо сегмента, изображающего небо, появились облака и лучи с пламенем.
В западной иконографии символика, выражающая таинственное появление Церкви, практически исчезла. Апостолы могут сидеть даже спиной к зрителю, а также появляется или намек на присутствие Спасителя, или непосредственно Сам Христос, что является указанием на догматическое отклонение, в частности на филиокве (филиокве (лат. Filioque — «и от Сына»)), добавление, сделанное в VII веке Западной церковью к Нике́о-Царегра́дскому Символу веры в догмате Троицы: об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но «и от Сына»).
В православной иконе глубина догматического смысла праздника отображена наиболее полно.
В нашем монастыре в праздничном ряду Вознесенского собора есть икона Сошествия Святого Духа на апостолов, которая написана по образцу иконы праздничного ряда из иконостаса Кирилло-Белозерского монастыря 1497 г.
В многоголосии, многоязычии апостольского собора в Сионской горнице открылась полнота божественных дарований, исполнивших вселенную. Не горница только, но весь мир стал как бы носим дыханием Духа. В этом многообразии дарований определилась и с несомненной ясностью выразилась природа церковного единства, исповедание Церкви, которое определено Никео-Цареградским Символом Веры, можно сказать, родилось в день Пятидесятницы и засияло Трисолнечным светом этого праздника.
Трисолнечным потому, что Церковь в день Пятидесятницы оделась в Троическую славу, стала в самой своей природе отображением Святой Троицы. И только в свете Святой Троицы может быть понято единство Церкви. Единство это определяется Символом Веры, как единство «соборное». В раздаянии огненных языков все призвано к соединению, чтобы согласно славить Всесвятого Духа. Этой соборной природой церковного единства определяется и самое устроение Церкви, ее апостольское устройство, которое предполагает не какое-либо главенство верховной воли одного лица, но согласованность многих воль, объединенных Троическим единством.
Апостольское преемство, данное Спасителем по Воскресении, получило окончательное утверждение в празднике Сошествие Святого Духа и исполнилось действенной славой и полнотою духовного действия. Начало иерархии, вверенное апостолам, засияло в Пятидесятнице вечной чистотой, и эта власть апостолов получила преемство возложением рук апостолов и преемственно епископских рук, передается, хранится и действует в Церкви как некое непрерывное движение, как неиссякаемый живой поток.
