22 февраля 2024 года в Вознесенском Оршине монастыре молитвенно почтили двадцать пятую годовщину преставления монахини Фаддеи (Былинкиной, †1999), духовного чада священномученика Фаддея (Успенского), архиепископа Тверского.
По окончании Литургии клирик монастыря священник Иоанн Казюра отслужил панихиду.
Затем у могилы монахини Фаддеи на монастырском кладбище была совершена заупокойная лития.
На богослужении молились игумения Евпраксия с сестрами и воспитанницами Детского центра «Родник», а также настоятельница Свято-Екатерининского монастыря г. Твери игумения Иулиания.
Почтить память приснопамятной матушки собрались паломники и прихожане монастыря.
Далее все собрались в монастырской трапезной. Знавшие при жизни монахиню Фаддею поделились со всеми присутствующими воспоминаниями об этой дивной подвижнице благочестия XX столетия.
* * *
В Вознесенском Оршине женском монастыре особо почитается место упокоения исповедницы ХХ века монахини Фаддеи. Татьяна Ивановна Былинкина – духовное чадо священномученика Фаддея (Успенского), праведница и молитвенница, сумевшая не только сохранить в чистоте, но и преумножить, и поделиться с ближним великим даром – православной верой. Уже двадцать лет собираются в день её кончины в Оршине монастыре те люди, которым матушка Фаддея помогла обрести эту Евангельскую жемчужину, которых утешила и ободрила, поддержала в минуту уныния и укрепила во время искушений. Именно от неё стали известны и многие интересные факты из жития владыки Фаддея.
Татьяна Ивановна родилась в благочестивой семье Ивана Ивановича и Ольги Васильевны Былинкиных 23 декабря 1905 года в тихой Твери. Семья Былинкиных жила на улице Прогонной (ныне ул. Жигарева) в маленьком домике за церковью Сретения Господня неподалеку от подворья Оршина монастыря. За церковью и домом протекали две речки – Тьмака и Лазурь (в те времена Лазурь впадала в Тьмаку). Весной речки так разливались, что всё семейство устраивалось жить для безопасности на чердаке своего дома. Люди жили в Твери в большинстве верующие. И народ был всё больше уважительным и честным, боялись Бога.
На Пасху звонили колокола в каждой церкви, а их в Твери было 36 вместе с монастырями. Работали на Пасху только те, кому и сейчас необходимо по праздникам работать: транспортники, связисты, пожарная служба. А фабрики и заводы отдыхали почти всю неделю. Былинкины часто паломничали по святым местам и брали с собой маленькую Таню. С самого детства она впитала от родителей благоговейное отношение к священству, особое почитание епископского сана и монашества. В 10 лет Таня стала проситься у мамы отпустить её в монастырь, но в смутное время не получила на этот путь материнского благословения.
После революции, во время Гражданской войны, семья Былинкиных, как и многие другие, стала голодать и жить только на подаяние. Родители ходили по городу и просили милостыню, отдавая последнее своим детям. От тяжёлой жизни сначала не стало папы, и его было даже не в чем похоронить, вся одежда была очень старенькая и ветхая. Потом умерла и мама. Татьяна осталась на попечении своей старшей сестры Анны, которая заменила ей мать.
Татьяна Ивановна вспоминала: «До владыки Фаддея у нас был владыка Пётр (Зверев), я к нему за советом ходила. Когда служил Преосвященный Пётр, был голод. У меня оставался последний кусочек хлеба, он даже в сухарь превратился, и я его берегла для владыки Петра. Пошла я к владыке и дала ему этот кусочек хлеба. Владыка Пётр взял, положил в карман и сказал: «Спаси, Господи».
Сохранился рассказ о первой встрече Татьяны со святым архиепископом Фаддеем. Вскоре после назначения владыки Фаддея на Тверскую кафедру Татьяна пришла в храм специально посмотреть на нового архипастыря, и внешность его ей не понравилась, он показался ей маленьким и некрасивым. В последнее время она ходила в Преображенский собор, захваченный обновленцами, ради мощей святого Михаила Тверского и библиотеки при храме. Однажды знакомый иподиакон архиепископа спросил её: «Почему вы не ходите в православный Вознесенский собор?». «Мне не нравится ваш владыка». «Да ведь он прозорливый». «Прозорливый он или нет, я не знаю, но только мне больше нравится в соборе, у мощей святого Михаила Тверского».
Вечером в воскресенье она всё же пришла в Вознесенский собор. Служил архиепископ Фаддей. Девушка долго рассматривала владыку, но по-прежнему не могла к нему расположиться. Между тем владыка пошёл кадить храм, и, когда проходил мимо Татьяны, у него погасла свеча. Подойдя к девушке, он мягко сказал: «Зажигайте мне свечу». «Неужели он знает мои мысли?» – подумала Татьяна и решила сходить к владыке домой. На следующий день она подошла к скромному домику и постучалась. «Кто там?» – спросила келейница владыки Вера Васильевна. «Мне хочется к владыке», – попросилась Татьяна. Пройдя к архиепископу, Вера Васильевна сказала ему: «Владыка святый, тут пришла девочка, которая вчера около вашей кафедры стояла. В чёрной шапочке с розочками». «Пусть войдёт», – ответил архиепископ. Татьяна вошла, взяла благословение, он показал ей, куда сесть, и спросил: «Ну, что скажешь?».
Что она могла сказать? И она спросила: «А как спасаться?» «Ну, как спасаться… Иисусову молитву надо читать. Псалтирь. Есть у тебя? Нет? – и он подал ей новую Псалтирь. – Это тебе». После ухода девушки архиепископ сказал Вере Васильевне: «Когда бы Таня ни пришла, ей не отказывайте. Она бедная. Кто бы у меня в это время ни был, ей не отказывайте». А у Татьяны в то время были большие скорби.
Татьяна стала обращаться к владыке Фаддею за духовными советами. Однажды пришла с подругой и попросила: «Благослови, святый владыка, нас – подруга моя хочет взять на себя подвиг юродства, а я – в рубище ходить». Преосвященный Фаддей улыбнулся, порадовался такому их стремлению служить Богу, но сказал: «Не благословляю. Не то время». Позже владыка Фаддей передал Татьяне апостольник и чёточки. Она всю жизнь строго соблюдала монашеские обеты: и послушания, и целомудрия, и нестяжания, а постриг приняла за неделю до смерти – 83 года его ждала…
Татьяна трудилась в аптеке, потом на фабрике им. А.П. Вагжанова, и старалась каждый день до работы зайти в храм. По благословению владыки Фаддея стала ходить на исповедь к протоиерею Иоанну Морошкину, служившему на Волыни сначала в Благовещенском храме, а после его передачи «живоцерковникам» – в Успенской единоверческой церкви. Сам владыка Фаддей остался её старцем. Отца Иоанна так же, как и владыку, арестовали в 1937 году, и осенью 1938 года он скончался в Бежецкой пересыльной тюрьме.
Татьяна Ивановна рассказывала, что, когда взрывали кафедральный Спасо-Преображенский собор в Калинине, всем велели сидеть с наглухо занавешенными окнами. Всю ночь она слышала взрывы, плакала и молилась. Татьяну Ивановну несколько раз забирали в НКВД. Как-то Татьяна подарила подруге переписанный от руки акафист. Подружка акафист потеряла, а работники «органов» его нашли. В день отдыха советских трудящихся – 1 мая – Татьяну Ивановну арестовали, и вооружённый солдат сопровождал её в НКВД через весь город. Татьяне Ивановне было очень стыдно, что её ведут под конвоем и знакомые могут увидеть. Ввели её в кабинет с несколькими следователями. Те были в ожидании первомайского праздника и застолья, смеялись и пугали девушку: «Мы сейчас тебя в подвал к крысам, к крысам!». Вскоре все ушли, оставив Татьяну Ивановну с одним следователем. Он на неё посмотрел и сказал: «Иди». Татьяна вышла из кабинета и не могла найти лестницу, ведущую на выход из здания тюрьмы, стала пытаться открывать двери, но они все оказались заперты. Несчастная подумала, что сошла с ума, и поскорее вернулась в кабинет. Сам следователь показал Тане, где выход. У выхода стоял вооружённый солдат: «Что такая бледная, испугалась? Иди с Богом». Это было чудо по молитвам владыки Фаддея. Позднее Татьяну Ивановну вызвали в НКВД второй раз. Следователь: «Ты почему носишь косы и не стрижёшься как все?» – «Не хочу я стричься». – «Сделай завивку!» – «Нет». Татьяна Ивановна посмотрела на следователя и сказала: «А мама у вас верующая». Следователь опустил голову, допрос закончился. Когда в третий раз привели на допрос, Татьяна как истинная исповедница не испугалась – перекрестилась при всех, и все чекисты над ней смеялись.
Как-то рано утром до начала работы она пришла к владыке рассказать о переживаемых ею несчастьях. Архиепископ Фаддей выслушал, поговорил с нею, и она вдруг ощутила, по её словам, «такую любовь ко всем и такое дружество», каких ещё никогда не испытывала. А вскоре и сама причина скорбей молитвами архипастыря рассеялась. Вспоминая впоследствии своё состояние, Татьяна уже было начала сомневаться: да не искушение ли это, не прелесть ли? И пошла посоветоваться к Вере Васильевне. Та сказала: «А вы владыке скажите». И открыла дверь к нему в комнату. Владыка выслушал и сказал: «Это сила действия Христова». Молитвами святого владыки эта сила Христова сопровождала Татьяну Ивановну всю её жизнь. Во всех испытаниях безбожного времени она сохранила чистоту души, и Господь сподобил её долгой благочестивой жизнью свидетельствовать верность Ему и послужить духовной пользе многих.
С 1947 года духовником Татьяны стал иерей Иоанн Сазонов. Они были знакомы с давних времён, когда отец Иоанн ещё не был священником. Сами супруги Сазоновы были верными прихожанами владыки Фаддея, а духовником Иоанна Сазонова был старец Нектарий из Оптиной пустыни. В 1950 году священника Иоанна перевели в Успенскую церковь на Волыни. Татьяна Ивановна, верное духовное чадо, стала для отца Иоанна как приёмная дочь, и вскоре ей было поручено послушание келейницы. Многое пришлось Татьяне Ивановне претерпеть и пережить. Она преданно ухаживала за отцом Иоанном до конца его дней – готовила, стирала, убирала, принимала его многочисленных духовных друзей и посетителей. К батюшке тянулись люди, приходили к нему за наставлениями и утешением. Иерей Иоанн Сазонов скончался в конце 60-х годов прошлого столетия в возрасте более 80 лет, похоронен на Николо-Малицком кладбище недалеко от места погребения тверских архиереев.
Татьяна Ивановна была знакома со многими духовными людьми и подвижниками благочестия своего времени. Среди них были митрополит Вениамин Федченков, старец схиигумен Савва (Остапенко), которого Татьяна Ивановна обязательно посещала, когда бывала в Псково-Печерском монастыре (она очень любила Печеры и ездила туда более сорока раз). Татьяна Ивановна состояла в духовной переписке со всеми тверскими архиереями.
Духовная дочь владыки Фаддея была последним живым свидетелем подвига святого архипастыря, она свято хранила его наставления, личные вещи, и Господь сугубо вознаградил её: Татьяна Ивановна дожила до канонизации владыки и незадолго до смерти сподобилась принять пострижение в монашество с именем своего святого наставника. Дождалась она и возвращения священномученика Фаддея в тверской Вознесенский собор – уже мощами. Вспоминают, с каким благоговением и радостью Татьяна Ивановна посещала богослужение у мощей своего небесного покровителя. Особо почитала она и царя-страстотерпца Николая II, и в тяжёлые минуты жизни всегда читала ему акафист: «Я ещё только заканчиваю читать, а то, о чём я прошу, уже исполняется», – рассказывала она. Однажды у неё дома обновилась совершенно тёмная икона.
Близкие духовные чада и почитатели Татьяны Ивановны рассказывают немало случаев её прозорливости, говорят о её великом даре утешения и духовного рассуждения: в разговоре с ней всегда было ощущение, что она всё про тебя знает. И если что-то не договоришь или попытаешься как-то себя оправдать, то через несколько минут матушка деликатно упомянет об этом, и ты понимаешь, что твои попытки были тщетны. Много раз она отвечала на вопросы, которые человек не решался произнести вслух.
Татьяна Ивановна была очень благородным человеком, по-настоящему интеллигентным. Речь её была по-дореволюционному красивой. Обращалась к посетителям на «Вы», соблюдала дистанцию в общении, не навязывала своего мнения, а если просили совета, часто говорила: «Что вы меня спрашиваете? Я самая грешная и недостойная». Кое-кто из духовных чад думал, что Татьяна Ивановна говорит неправду – как она может быть такой? А когда она лежала в больнице и читала вслух с глубоким покаянием Иисусову молитву, поняли, что её слова были искренними.
Главное, что вспоминали о матушке Фаддее, – это её огромная любовь ко всем, кто к ней приходил. Татьяна Ивановна очень любила игумений тверских монастырей – матушек Иулианию, Евпраксию, Ларису. Она всегда интересовалась жизнью монастыря, и матушки или сестры подробно рассказывали ей о новостях обителей. В конце января 1999 года Татьяна Ивановна тяжело заболела. Её постригли в мантию в Тверской областной больнице с именем Фаддея в честь её духовного отца священномученика Фаддея Успенского. Игумения Иулиания, ставшая восприемницей новопостриженной монахини Фаддеи, вспоминала, что после пострига та спросила: «Кого же мне теперь слушаться?» – так дорого и привычно для всей её жизни было послушание духовным наставникам. Женщины, которые за ней ухаживали в больнице, свидетельствуют, что у неё была непрестанная молитва, она молилась и в сознании, и без сознания.
22 февраля 1999 года монахиня Фаддея почила на 95-м году жизни. В день её памяти каждый год, вот уже два десятилетия, к ней на могилку приезжают люди, которые считают себя её духовными чадами, делятся своими воспоминаниями и рассказывают о многочисленных случаях её молитвенной поддержки и духовной помощи. Многие из них, благодаря встрече с ней, изменили свою жизнь, стали по-настоящему воцерковлёнными людьми. Многие считали монахиню Фаддею второй матерью. Они открывали для себя Всещедрого Господа, целый Божественный мир, видели и чувствовали живую связь поколений.
Всю жизнь матушка Фаддея знала только две дороги – в храм и на работу. Жила она тихо, незаметно, сокровенно, и до последних лет о ней почти никто в Твери и не знал, пока не вернулись мощи владыки Фаддея. По сути, она жила монашеской жизнью. Постоянно читала святых отцов, свои огромные помянники, переписанные от руки акафисты. И всегда стремилась в храм. Все её разговоры сводились к житиям святых, рассказам о любимом владыке Фаддее. Ничего мирского, полная устремлённость к Небу.
(Вознесенский Оршин монастырь: путь через века. К 30-летию возрождения монашеской жизни. – Тверь, 2022. С.237-242)