17 октября исполняется три года со дня трагической кончины монахини Анны, настоятельницы Творожковского Свято-Троицкого монастыря Псковской епархии. В нашем монастыре её знали ещё как Веру – неутомимую труженицу на любом самом трудном и сложном послушании (будь то кладка печей или выпечка именинного торта с кремовыми розочками); пламенную молитвенницу, ежесекундно горящую ко Господу; строгую подвижницу, самоотверженную и бесконечно беспощадную к своим слабостям, немощам и хворям.
О монахине Анне и о чудесной помощи Божией через подвижников благочестия вспоминает в своем рассказе «Дарим тебе дыхание» Матушка Игумения Евпраксия. https://orshin.ru/wp-content/uploads/2020/07/rasskazy-igumenii-evpraksii-o-zhizni-ryadom-so-starczem-naumom.pdf
***
Она появилась у нас в Екатерининском Тверском монастыре в девяносто седьмом, не вспомню точно время года…
Вера пришла к нам с тремя детьми и попросила их пристроить. Рассказала, что работала на стройке без респиратора и зацементировала себе легкие. Врачи оставили ей три месяца жизни – операция была невозможна: легкие под ножом не резались бы, а крошились.
Сына определили в Звенигород, девочек мы забрали на Оршу, а Веру через несколько дней я повезла в Лавру, к нашему Батюшке архимандриту Науму. Тогда он еще принимал нас сразу по несколько человек, и много можно было там услышать ценного – Батюшка умел так выстраивать беседы, что пользу получал каждый, кто был в тот момент рядом с ним. Это потом кто-то пожаловался, что приходится исповедоваться при народе, и всё закончилось. С тех пор мы заходили по одному, редко вдвоем-втроем, если только вместе приехали или связаны общим послушанием.
А ведь я прекрасно помню, никогда не бывало такого, чтобы кто-нибудь услышал тайну другого человека. Или в нужный момент начинался неожиданный шум – кто-то станет пакетами шуршать, или отключалось внимание, а когда включалось снова, уже все тайное было сказано. Или уж, если очень было нужно, Батюшка просил всех выйти, оставляя у себя человека одного на покаяние.
Вот и в тот раз вокруг старца было много людей, мы вошли с Верой, и он сразу меня позвал: «Ну, что у тебя?»
Я рассказала ему о ее смертельной болезни, а он попросил кого-то принести маленький черный томик «Букваря» – еще первое издание – на букву «Д». – Открывайте статью «Дыхание» и читайте…
Начали читать вслух, статья была длинная-предлинная, какая-то почти медицинская. Мы слушали, как открываются и закрываются альвеолы, народ был в недоумении – у каждого свои вопросы, время уходит непонятно на что, а он как будто задремал, но встрепенулся, когда чтение закончилось.
– Дарим тебе дыхание. Вот тебе бесплатное лечение. Ну-ка, сделайте обе вот так, – он поднял руки, глубоко вздохнул и выдохнул, резко отбросив руки вниз.
– Два раза так вздохните.
Мы повторили за ним это неожиданное упражнение.
– Времени тут с вами потеряли, вон сколько народу ждет, а ну идите отсюда! – и уже вслед нам: – У тебя там в Твери есть профессора? Покажи ее им.
– Какое-то тепло ходит по спине, – сказала мне она, когда мы вышли из Батюшкиной кельи.
Мы вернулись в Тверь, Веру отправили в областную больницу, там ей сделали рентген и с изумлением увидели, что легкие у нее новые, как у младенца. Прошли годы.
Дети выросли, определились, кто куда, уже родились внуки.
А Вера стала монахиней Анной, настоятельницей Творожковского монастыря в Псковской области.
Матушка очень спешила все успеть. Все делала быстро и хорошо. Устроенный монастырь, прекрасный, сияющий чистотой и красотой убранства храм-реликварий – мало где можно встретить такое количество святынь.
О таких людях, как она, говорят: на все руки мастер. Но главное, что она умела, – она умела молиться.
Совсем рядом с монастырем – несколько минут на лодочке через озеро – маленький остров. Деревянная церквушка и два крошечных домика за высокой дощатой оградой. Матушка назвала его «Островом молитвы» и все ждала, когда же достроят домики, и там будет у нее затвор.
Ее не стало 17 октября 2017 года. Через двадцать лет после второго рождения на этот свет тогда, в Троице-Сергиевой Лавре, в келье архимандрита Наума. И через пять дней после его ухода в Царствие Небесное. Батюшка несколько месяцев уже не мог самостоятельно дышать, и его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких.
А ведь очень похоже, что тогда, двадцать лет тому назад, батюшка как бы «подключил» мать Анну к своим легким, и в последние дни его жизни, когда он уже почти совсем не мог дышать, мать Анна собралась умирать. Сестры рассказали, что она стала задыхаться, – к ней вернулись приступы астмы, тяжелый кашель, а где-то за неделю до смерти – может, и в день ухода в вечность нашего батюшки – она увидела в небе лик Спасителя, как бы призывающего ее, и все поняла. За два дня до своей кончины позвонила сыну: «Приезжай ко мне проститься, я буду умирать».
Матушка навела порядок в делах и документах, сделала все необходимые распоряжения. А накануне ее последней дороги – к Владыке на день Ангела – к ней зашла благочинная и увидела матушку, лежащую в постели со сложенными руками. «Умирать буду», – сказала она.
Но умереть в своей постели ей было не суждено.
Господь забрал ее так, как Ему было угодно, и душу, горевшую любовью к Богу, провел через огонь, очистил огнем, чтобы сгорели в этом смертельном пламени ее последние немощи и забытые грехи.
Об этой страшной аварии сразу же узнал весь православный мир – так матушка не только жизнью, но и смертью своей обрела множество молитвенников здесь, на земле. И свой долгожданный Остров молитвы в Царствии Небесном.