Торжокские страдальцы за православную веру
В Торжке в 1937 году двух священнослужителей – иерея Сергия Дмитровского и диакона Павла Данилова – почти одновременно взяли в НКВД.
Протоиерей Сергий Дмитровский
Отец Сергий Дмитровский родился в Торжке в 1887 году, окончил духовную семинарию. Имел семью: жена – матушка Анна Васильевна, дети – Павел, 1916 г.р., Елена, 1921 г.р., Александра, 1924 г.р., Николай, 1931 г.р. Батюшка Сергий служил в церкви села Щапово Ржевского района. Его сначала посадили в ржевскую тюрьму. После суда из тюрьмы отправили этапом на 10 лет в Севлагерь на лесоповал. Отец Сергий рассказывал мне, как однажды зимой на большой праздник священники все вместе собрались и как возгласили во всю силу своих слабых легких церковные песнопения, так патрули просто застыли и онемели, не ожидая такой Божией силы в пении немощных заключенных. Срок закончился, и батюшек отпустили.
После тюрьмы отец Сергий служил в Осташкове, потом в селе Петропавловское под Торжком. Мама в этой церкви святых апостолов Петра и Павла служила псаломщиком. Спустя какое-то время его перевели в Знаменскую церковь в село Ильинское, которое находится на железной дороге под Лихославлем. Умер батюшка отец Сергий 82 лет 20 февраля в 1969 году, похоронен на кладбище в селе Ильинском, рядом с отцом Петром, который служил до него.
Протоиерей Павел Данилов
Отца Павла Данилова в 1937 году рукоположили в диаконы. Мы очень любили диакона Павла, он был такой очень хороший, душевный человек.
Ордер на арест и обыск диакону Павлу выдали 6 ноября 1937 в день иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Присудили 10 лет каторги. Он так хотел домой, стремился в любимую семью, к своей матушке Анне Николаевне и детям. Тогда Роману было 9 лет, Зое – 8 лет, Нине – 6 лет. На каторге отец Павел всё работал и работал, чтобы заработать дни, и заработал целый год. Его из заключения отпустили через 9 лет – на год раньше.
Выпустили его из тюрьмы именно 6 ноября, когда и забрали 9 лет назад – в день иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Он боялся ехать домой: «Что же делать? Я детей-то не растил, приеду, а они и не примут меня». Дети его, конечно, приняли. В один прекрасный день, как раз уже служба кончается на Скорбященскую Божию Матерь, мы на левом клиросе стоим, вдруг открывается дверь и входит такой высокий большой отец Павел. Идёт со слезами: «Я приехал к вам умирать…»
Батюшка Павел стал служить в Михайловской церкви города Торжка. Матушка Анна Николаевна в Торжке купила подвал как раз напротив моего дома. Семья Даниловых жила бедно, и в двухэтажном доме они только и смогли купить один подвальчик. Сам этот дом был очень старый – как только дождь пойдёт, так половики на полу уже плавают. С ними жил их сын Роман со своей семьёй, купив в этом доме первый этаж. В Покров всегда справляли Роману именины.
Отец Павел сразу стал ревностно служить по всей Калининской области: в Торжке, в Осташкове, в Кувшинове, в Вышнем Волочке, в ближайших торжокских сёлах. Потом, когда уже перестал служить так по местам, он заменял многих священников.
Вскоре Роман умер от облучения, остался внук батюшкин Сашенька. Старшая дочь отца Павла Нина окончила педагогический техникум. Третья дочь Зоя овдовела и посвятила себя заботе о своих родителях. Родителей своих, батюшку Павла и матушку Анну Николаевну, их дочь Зоя на руках носила, просто их вынянчила. Обстирывала, носила бельё грязное туда, чистое сюда. Еду каждый день готовила.
Когда совсем состарился отец Павел, стал ходить в церковь только на клирос. Он певец был хороший, тоны знал. Мы певчие были очень ему рады. Столько отец Павел в жизни перенёс с помощью Божией: гонение на Церковь, клевету, допросы, тюрьму, матушку и сына Романа похоронил… Помню, как батюшка переживал этот момент. Романа похоронили рядом с матушкой Анной. Это всё было на моих глазах. Уже батюшка был очень слабенький. Встанет батюшка Павел в хоре, поёт, поёт, а потом посмотришь – и упал отец Павел, и уже на полу лежит. Сердце… Иногда скорую помощь ему вызывали. Батюшка Павел был особой духовной жизнью, был прозорливый как старец.
В сочельник пришла я навестить батюшку отца Павла, а он сидит на кроватке. Дочь Зоя куда-то ушла. Я с ним посидела. Отец Павел говорит: «Зою жду, она, наверно, пироги печёт». Потом Зоя пришла, немного времечко прошло, заглянула я к ним. Батюшка Павел чуть ли не на руках дочери, она папу держит. Так я и пошла домой. Через некоторое время Зоя стучит в окно: «Отец Павел приказал долго жить». Скончался протоиерей Павел ночью на Рождество Христова в 1992 году на руках у дочери… Я сразу пошла к ним читать Евангелие над покойным батюшкой Павлом.
Протоиерей Александр Ильин
Отец Александр Ильин был глубоко духовный, скромный священник. Все плакали, когда он совершал Литургию. Родился в 1895 году в селе Глинки, в 30 километрах от Торжка, в религиозной семье. Семья Ильиных ходила в церковь. По воспоминаниям самого отца Александра: «Отец в духовной жизни стоял высоко: постоянно читал Псалтирь, соблюдал посты, праздники. Имел дар слезной молитвы, был очень милостив и отзывчив. Мать имела сердце очень доброе, всегда принимала нищих в своем доме и ухаживала за ними. Мне далеко до добродетелей моих родителей».
Отец Александр стал священником в 1922 году, и назначен был в Пятницкую церковь города Торжка, где прослужил до самого ареста.
Отец Александр был репрессирован в 1936 году, попал в тюрьму. Приехал в Торжок из тюрьмы города Аркадак Горьковской области. Наши ездили туда к батюшке Александру. Отец Александр вернулся из тюрьмы и ссылок только в 1949 году.
Матушка Александра Васильевна, когда её муж был в тюрьме, никогда не покидала Торжка и оставалась верной прихожанкой Михайло-Архангельской церкви. Отец Александр после тюрьмы окончил Духовную академию экстерном.
Матушка Александра Васильевна скончалась от онкологического заболевания 29 июня 1958 г.
Овдовевший батюшка Александр служил в Новгороде в кафедральном соборе. Написал он толстую книгу о Таинстве Причастия, всем причащаться велел часто.
Я была у отца Александра в городе Луге Ленинградской области и в Новгороде. Помню, вечером меня положили спать в совершенно пустую комнату. У батюшки все комнаты были пустые. Утром я встала и думаю, надо батюшку Александра отблагодарить. А как? Я же глупая девчонка. Деньги давать мне стыдно отцу Александру, неудобно. Я взяла порядочную деньгу, сложила и засунула, как раз перед моей кроватью был электрический провод. Между проводом и стеной оставила купюру. Ничего никому не сказала. Думаю: найдут, увидят.
Приезжал батюшка Александр и к нам в гости. У меня есть карточки его после тюрьмы, худенький батюшка такой. А сколько сидел, я точно не знаю. Он приезжал к нам тогда. Такие были счастливые дни для нас. Он исповедовал и причащал, беседовал с нами. Состарился, ушёл он за штат, освободился от службы.
Отец Александр был человек тихий и, может быть, закрытый, что вполне сочеталось с огромной самоотдачей. Даже и в кругу верующих он никогда не начинал говорить о вере, о Церкви и духовной жизни сам – только отвечал, если его спрашивали. Его лицо, его голубые глаза говорили многим не меньше, чем слова: нам, сегодняшним, поверить в это помогают фотографии. Но как же впитывали люди каждое его слово! На дворе стояла промозглая хрущевская оттепель, обернувшаяся для Церкви лютыми морозами, а батюшка говорил о Пути, Истине и Жизни, и совершенно ясно становилось, что вот это всё – временное, а то, что произносит сейчас отец Александр, дверь в Вечность.
Последние годы служения отца Александра прошли в Пятницкой церкви Торжка (на улице Бакунина), и называли поэтому батюшку Александра «Пятницкий». Отец Александр стал ездить по своим старым духовным детям. Он говорил, что человеку без частого Причастия не выдержать современной жизни. Учил, что, когда читаешь Святое Евангелие, Псалтирь, и молитва коснулась твоего сердца, остановись – в это время Господь коснулся твоего сердца, в этом смысл молитвы.
Отец Александр основным считал Иисусову молитву и Причастие Святых Христовых Таин.
Отец Александр сам любил играть на пианино, особенно часто пел «Помощник и Покровитель».
Дочь отца Александра Варвара стала матушкой, муж её отец Евгений служил в Красном селе под Санкт-Петербургом, и совсем больной и одинокий отец Александр доживал у них. Умер протоиерей Александр Иоаннович Ильин, батюшка «Пятницкий», 14 января 1971 года. (Часть сведений взято из книги Чиняковой Г.П. «Горение ко Христу. Духовный преемник праведного Иоанна Кронштадтского, новгородский протоиерей Александр Ильин»).
Отец Митрофан Сребрянский
(преподобноисповедник Сергий)
Александра Михайловна Дроздова, моя знакомая, девица очень верующая, ходила в церковь, была близка к Владыке Фаддею, шила ему облачения.
Александра Михайловна о Преосвященном Фаддее рассказывала, что Владыка был кроткий, смиренный и добрый. В гости он ходил к знакомым Александры Васильевны. Это семья была глубоко верующая, отец семейства умер, мать старенькая-старенькая, две дочери. У Владыки были волосы длинные, и время пития чая под волосы к нему котёнок забирался. Владыка не возражал, котёнок так и сидел у него.
Александра Михайловна дружбу водила со многими церковными людьми. Я звала ее просто – Шура. Жила она в Твери, последнее жильё себе она купила на чердаке и устроила в нём себе келью. Шура, если ездила по делам в Торжок, приходила ко мне. Вот эта Шура и отвезла меня к отцу Митрофану Сребрянскому во Владычню. Отец Митрофан очень хорошо нас принял. Мы сидели с ним за столом вот так, как с вами сидим, и батюшка Митрофан так просто-просто разговаривал с нами. Спросил у меня: «Кто мать, кто отец?» Я сказала, что папа, отец Антоний был забран в ОГПУ и расстрелян, а мать Анна.
Батюшка Митрофан: «Так ты Ангелина Анновна тогда!» И окрестил меня Анновной. Вот так поговорили…
Я молодая была, не знала, что отцу Митрофану говорить. Батюшка Митрофан всё долго с Шурой о чём-то говорил. Матушка Ольга Владимировна была седенькая и лежала на печке. Мы идём с Шурой мимо печки, посмотрели: кто ж там лежит на ней? Батюшка Митрофан нам сказал: «Ой, это высокий человек! Матушка моя Ольга Владимировна, очень духовная». Она с нами не общалась. Только сказала: «Помолитесь за меня, мне трудно».
Было уже поздно и мы ночевали у них во Владычне, потому что до дома было ещё далеко. Спали у батюшки Митрофана прямо на полу. Рано утром проснулись, встали. Отец Митрофан пошёл нас провожать. Мы с Шурой пошли на поезд, станция Крючково была недалеко от села Владычня. Давно это было. Я была юной девочкой, а сейчас старуха. Много лет прошло после встречи моей с батюшкой Митрофаном. Была у меня карточка молодого отца Митрофана. На работе у меня была молодая сотрудница, которая жила близко в деревне от него. И вспоминала она, как будучи детьми, все они были с отцом Митрофаном… Отец Митрофан деток ласкал. Она у меня эту карточку попросила, и я ей отдала. Что ж тут, раз человек хочет, надо уступить ему.
Духоносные старцы
Я в Печоры ездила. Тогда старец Симеон был. К нему было очень много народу, но я стесняюсь всегда там, где особенно много людей. Там ещё и другие старцы были. Исповеди были очень хорошие, такие хорошие, что этих батюшек даже не пускали свободно ходить, а только между двумя милиционерами, и потом батюшек куда-то угоняли, говорят, на Кавказ. Исповеди у этих священников были непростые, чувствуешь, правильно он говорит, от Бога. Вот это меня влекло туда. А в следующий раз приедешь, смотришь – батюшка совсем другой, того отправили куда-то. А новый тоже очень хороший батюшка. Всё они говорили очень хорошо. Время было очень тяжелое для верующих, были гонения. Так я к отцу Симеону и не приблизилась. В Псково-Печерском монастыре есть Божья горка, на горке сад наверху. Один раз отец Симеон всех повёл на Божию горку. Впереди идёт старец Симеон, а за ним почитатели. Он все раздавал кому что, и я тут оказалась, и мне батюшка дал маленькую иконочку. Я не пошла за ним на Божью горку, и дальнейшее у меня знакомство со старцем Симеоном не продолжалось. Я-то была глупая преглупая девчонка…
После Великой Отечественной войны ездила в Троице-Сергиеву Лавру. Как раз в ней стали служить пришедшие с фронта отец Наум и отец Кирилл. Стою в церкви, и вдруг прошли два батюшки, и кто-то сказал: «Вот батюшки с фронта!» Это они и были. Тогда иеромонах Наум стал говорить хорошие проповеди, и народу у него было всегда полно, очень всем нравились его проповеди. Иеромонах Кирилл, выступал не так ярко, как отец Наум, и принимал он потихоньку, по одному и исповедовал.
Архимандрит Кирилл (Павлов)Я сразу пошла к батюшке Кириллу, очень его любила, и мне нравилось исповедоваться у него. Мне ему хотелось всё рассказать, обо всём расспросить, утешиться. Я к нему специально ездила некоторое время на исповедь. Исповедовал он в трапезной церкви. Уже начиналась ночь, а монахи людей все исповедуют-исповедуют. Потом мы на ночь остаёмся, ночевали на полу в самом трапезном храме. Исповедь иногда подходила к ранней Литургии, она начиналась рано. Я сразу к Причастию. Потом после службы иду на автобус, электричками до Москвы и до Калинина, автобусом в Торжок – быстро и дома. Придешь – хорошо было! Батюшки отец Наум и отец Кирилл были красивые духовно.
В Торжке тогда посетили меня испытания. И отец Кирилл мне написал вот эту открытку для подкрепления:
Глубокочтимая Ангелина! Вас постигло испытание. Постарайтесь его перенести великодушно. Не воздавайте злом за зло, а добром. Господь сам за нас воздаст по делам нашим, а ты исполняй заповедь Божию. С любовью. архим. Кирилл.
Друзья
Помогли мне пережить потерю мамы верные друзья из Торжка, друзей было много и все церковные и добрые – это Ксения Петровна Смирнова и Наталья Ивановна Печёнкина. Ксения Петровна была моей духовной матушкой, она с 7 лет была послушницей в монастыре «Комары» Смоленской области. Жила в келье монахини Веры и под её руководством. В монастыре ей и фамилию изменили с Петровой на Смирнову. Когда монастырь разогнали, приехала Ксения к родителям в Торжок. Они мологотудские, из деревни. Дом в Торжке построили её родители Наталия Ивановна и Пётр Архипович и их старшая дочь Анастасия Петровна, когда младшая Ксения была ещё в монастыре.
Жила я у Ксении Петровны так хорошо, как дочка! Ксения Петровна трудилась в церкви Михайло-Архангельской псаломщицей Торжка с 1945, умерла в 1964 году.
Потом пришлось жить у разных людей. Всего 17 квартир переменила. На всех квартирах всегда мирно жила, ни с кем не ругалась никогда. Меняли квартиру ещё с мамой: то хозяевам неудобно, то нам неудобно. Многие мои хозяева по квартире были из «бывших», бежали от новой власти из Москвы и Ленинграда в провинцию. В Торжке я жила как в родном доме.
Наталия Ивановна Печёнкина родилась в 1891 году в Климове Тверской губернии. Наталия Ивановна – такая добрая, старалась всегда всем помочь. Я работала рядом с домом Печёнкиных. Бывало, Наталия Ивановна идёт на службу в церковь, по дороге заходит за Ксенией Петровной. Вместе в Михайловскую церковь шли на клирос, пели трудные партии.
Я до работы с ними пела или стояла в церкви около двери. Или утром иду на работу и смотрю: Наталья Ивановна спешит в церковь. Вместе идём, много не говорили, шли рядом и молчали. Вечером после работы зайду к Наталии Ивановне и чайку у неё попью.
Когда батюшка Александр Ильин приезжал, Наталия Ивановна устраивала встречи, очень хорошо готовила.
Мы, его духовные чада, собирались у неё за круглым столом, который был уставлен разными яствами. Приходили и церковные старушки, чинно садились за стол. Все очень жаждали встречи с отцом Александром. После чаепития все исповедовались у него. Батюшка очень хорошо говорил с нами о путях спасения. Теперь я читаю духовные книги, вспоминаю, как нам отец Александр рассказывал. Наталия Ивановна умерла 13 ноября в 1977 году.
Семья отца Владимира Костина жила в Торжке рядом с нами. Батюшка служил в Прутне в храме Воскресения Христова.
Батюшка во время войны ходил по нашей дороге служить в церковь. Мама моя с ним служила у него в церкви псаломщицей, немножко. Это её было первое служение псаломщицей ещё до войны. После войны мама возобновила служение в церкви в Прутне. Отец Владимир был очень добрый, мамочку после службы приглашал чай пить.
Прилагаем ссылки на предыдущие части воспоминаний монахини Ефремы (Синяевой):
Часть I: https://orshin.ru/about/news/vospominaniya-monahini-efremy-sinyaevoj-naselniczy-voznesenskogo-orshina-monastyrya-k-100-letiyu-so-dnya-rozhdeniya.html
Часть II: https://orshin.ru/about/news/vospominaniya-monahini-efremy-sinyaevoj-naselniczy-voznesenskogo-orshina-monastyrya-k-100-letiyu-so-dnya-rozhdeniya-chast-ii.html